Н.Д. Мордвинов. "Песня про царя Ивана Васильевича, молодого опричника и удалого купца Калашникова" М. Ю. Лермонтова

Начал готовить 28.12.52

Кончил начерно 6.Х.53 и работал постоянно до конца жизни.

28 декабря 1952 г.

Решил осуществить давний замысел.

Белинского читать не буду, пока свой план не примет более-менее окончательный вид. Потом прочту, сверю и если будет надо, поправлю. Мыслится самобытное. Слышу музыку. Эпическое полотно. Крупные, былинные, русские характеры.

29 декабря

Начало - как запевка. Музыка раздольная, лихая. Гусли. Потом они перейдут на развернутое звучание всего оркестра народных инструментов, а впоследствии, может быть, попробовать переключить на патетическое звучание симфонического оркестра. На радио это возможно. Музыка на текстах. Музыка перемежается со словом. Может быть, где-то надо найти место и запеть.

1 января 1953 г.

Объявить о передаче самому. Музыка радостная, а за ней идет заглавие, читаемое мною от имени гусляра. Музыка продолжается:

"Ох ты гой еси..." - может быть, именно это спеть. Слова переходят в речь: "Мы сложили ее..." - После паузы на музыке, это как присказка. Кажется, нужна музыка перед: "Православный народ..." и "...угощали нас", - гусляр от восторга, вдохновенья волнуется, радуется оттого, что песня получается так складно. Это ведь песня о сильных, цельных, великих характерах нашего народа! О славе русской, о доблести русской, о русском таланте!

Характеры: "Грозный" - буйный во пиру, подозрительный, зоркий. Неудержимо-гневный, когда подозревает. Любящий -когда его любимый в горе; отец, товарищ, государь. Мудрый, жадный до жизни, не терпящий секретов от него...

Кирибеевич - молодой, горячий, знающий себе цену. Лиричный - весь в своей думе об Алене, как в угаре: не видит, не слышит, не понимает, не оценивает, в дурмане.

Алена - лебедушка, голубушка. Царственный образ русской женщины в ее цельности, нравственности, красоте духовной и внешней.

Калашников - пока для меня удалой, неимоверной физической силы молодец. И какая она у него, эта сила, он не знает. Так как не пробовал применить ее. Семьянин, патриархален.

Гусляр - поэт народа, творческий, увлекающийся. Живо представляет он себе и события, и людей, о которых говорит. Он, наверно, кудрявый, белокурый, с огромными голубыми глазами, тонкими пальцами, открытым на мир взглядом. Любящий "Святую Русь", ее народ, обычаи, характеры, поверия... Чудесное, неотразимое лицо! Хорошо, радостно и с удовольствием прославляет он свой народ.

3 января

Сегодня встретился со Смирновым, он - художественный руководитель народного оркестра.

- У меня к Вам предложение.
- А у меня к Вам. Мы хотим Вам предложить создать программу с оркестром на тему об Андрееве.
- А у меня к Вам - Калашников.
- О! Это колоссально! Давайте обсудим.

Говорил с Александром Николаевичем Холминовым. Рассказал, как себе мыслю музыку в песне, что не хочу иллюстрации, как и стилизованной музыки.

Нужна эмоциональная окраска основной мысли произведения во всем богатстве инструментовки и использования всех возможностей оркестра и отдельных инструментов.

Просил работать над созданием "среды звучания", а не "музыкального сопровождения". Показывал места, где могут быть использованы отдельные инструменты - как вздохи, акценты, где рожки, например, могут сыграть на юмор, хоть без слов и пр., и т. д.

Композитору все это понравилось, кажется, он увлекся. "Это новое. Такого не было. Это не периодическое "вкрапливание" музыки в текст или текста в музыку".

Да, это должно быть произведением чтеца, композитора, оркестра - всех вместе и порознь о славе русской.

13.I.

Вспоминаю. Кулачные бои у нас в деревне. Начинали бой малыши. Сторона, терпящая поражение, выставляла свой второй эшелон и т. п., пока не выходили основные силы. Это было зрелище и эпическое, и страшное. Помню деда своего, с большой бородой, плечистого, с железными кулаками-кувалдами. Он числился в округе первым по силе и общепризнанным бойцом. Силы он был непостижимой. Однажды, на свадьбе одна из сельчанок, подвыпивши, стала срамить сестру. Тогда дед взял ее за руку, подвел к двери, открыл ее ногой и легонько дал ладонью под зад. Та летела сажени три по воздуху и упала на снег без чувств. Дед закрыл дверь и пир продолжался. Это для меня он был дедом, а в самом деле он был, что называется мужчиной в соку. А однажды он узнал, что где-то в округе появился парень большой силы. По слухам он мог нести на себе 12 верст пятипудовый мешок соли. Дед пошел в это село, договорился с парнем, и они бились на первенство. Снег, мороз, а они в рубахах. После нескольких минут настороженного хождения вокруг деда парень изловчился и выдал ему тюрю. Дед выдержал страшный удар. Опять ходили несколько минут. И дед ударил парня в скулу. Удар в скулу был такой силы, что у парня вывихнулась нога в паху. Это экскурсы... Я и теперь помню те крики по улицам, когда ребята и парни вызывали своих товарищей идти на главную улицу, чтобы "потешиться".

5.I.

Проследить линию развития каждого образа. Так, Грозный - Великий Государь во пиру. По Грозному - коли пир, так пир горой. В симпатиях отдающий предпочтение опричникам. И те, это видя, "царя славят" буйно, неистово, самозабвенно.

С Кирибеевичем - подозрение, предостережение, потом, как отец, успокоит. Сознавая свою силу, пообещает, уверенный, что царская милость сломит Алену.

Кирибеевич - весь в Алене. Решил открыться Грозному. Как только заговорит об Алене - "сам не свой" и силы нет, и "помрачаются очи"... "Скучно" - вопль молодого, горячего, влюбленного сердца. И ничего не надо ему. Нужна Алена, а ее нет и не будет. Значит - смерть. Отпусти на смерть! И как причитание - "уж сложу я там буйную головушку"... На "дары драгоценные" - отвечает, что выхода нет, что счастье невозможно! Что оно не в твоей, Грозный царь, власти...

8 января

А Кирибеевич-то - занозистый, оказывается - он умеет "продать" себя перед женским полом.

У ворот тесовых... девушки замерли, затаили дыхание и перешептываются, глаз с него не спуская. И он - Кирибеевич -знает силу чар своей внешности.

"Ой ты гой еси, царь Иван Васильевич! Обманул тебя твой лукавый раб". - Пойми меня в моем безысходном горе! Если Кирибеевич вырастает в порывистого, пылкого, то Степан - в медленного, ласкового, не открывающего своих чувств, хоть и сердечного. Если Кирибеевич - бурный поток, то Степан -могучая, ровная, глубокая река. Если Кирибеевич - бешено скачет через препятствия, крутится, маневрирует, то Степан -ровным сильным наметом идет на препятствие, не сворачивая. Если Кирибеевич при каждом случае не преминет показать свою красоту и силу, то Степан - боится своей силы и никогда не красуется.

9 января

(Рассказчик) "И велел поднесть..." - Пауза - кому?!... оказывается, опричникам!.. Ох уж и пили они - опричники, и славили они за это предпочтение, внимание и любовь - царя Ивана Васильевича. Это надо донести в одной фразе: "И все пили, царя славили".

10 января

"Ни в боярском роду"... Может быть, позволить себе, под опекой Грозного, вызов боярам - произвести это, глядя с вызовом на бояр? ... "Ни в купеческом"... - с усмешкой - в ответ на шутку Грозного "такое уж совсем невозможно".

"Заколдованная" - выделить. Только чары могут сбить его, а не простая сила, какой бы большой она ни была. Мольба Кирибеевича могла тронуть Алену, но она, испугавшись одной только возможности подумать об этом, допустить эту мысль, испугавшись пуще прежнего, стала отбиваться от него с новой силой.

Калашникова - дать в развороте всех страстей: любви, чести, сомнения, подозрения, ревности, негодования, ярости. "За прилавком сидит молодой купец" - весело, живо, зазывно. "...Ходят мимо бояре богатые", - но чтобы это значило, что за пропасть! Бояре были свидетелями разговора Грозного с Кирибеевичем - судачат по Москве. Калашников уж у всех на виду.

11 января

Когда Кирибеевич рассказывает об Алене - как дурман на него находит, он "сам не свой". "...С грудью белою цалуются"..., - говорит, очевидно, опустив глаза, или даже закрыв их, а после этой фразы открыл глаза и посмотрел на всех - перебрал?! -дальше как бы докладывает трезво, а со словами "прозывается Аленой Дмитриевной" - опять погружается в наваждение.

11 февраля

"И пошел он домой, призадумавшись!

К молодой хозяйке за Москву-реку". - Хозяйка! Какое ласковое слово, в плен обладательницы которого он с удовольствием и тихой радостью отдает себя. - "Вот он слышит, в сенях дверью хлопнули", - настороженно, она или нет? - "Потом слышит шаги торопливые". - Ну, слава богу! (на выдохе)

- "Обернулся, глядит..." - от страха не выговорит ни слова, весь в себе... Начиная с "сила крестная" до "речи непонятные" - все говорит о том, что случилось несчастье.

Весь рассказ Еремеевны - как о диве дивном. Что-то таинственное, непонятное, страшное, как все рассказы в пургу, ночью, со свистом ветра. Чуть не шепотом, что называется - оглядываясь по темным углам... поэтому детки "...плачем плачут, все не унимаются". - Не привыкли в доме к отсутствию хозяйки... Что-то неладное произошло! Для Степана Парамоновича - все это хоть и подсознательно, подготовило: и бояре не заходят в лавочку, и тучи набегают, и метель какая-то особенная, и заря "туманная"... дома жена не встречает, и стол не накрыт, и свеча вот-вот угаснет...

"Уж ты где, жена, жена, шаталася?
На каком подворье, на площади,
Что растрепаны твои волосы,
Что одежда твоя вся изорвана?"

- Все должно идти на подтексте - "ответь! Чего молчишь? Не терзай душу!" - Молчит. Тогда я догадаюсь, и как в таких случаях бывает, догадки идут о самом худшем. Но та молчит -стало быть, все так и есть... и тогда: "Не на то пред святыми иконами..." - Опять молчит и, не вытерпев, угрожает: "Как запру я тебя за железный замок..." - как крик раненой души... Нет жены, замарана честь. Не могу больше работать. Душа устала, реву целыми утрами...

12 февраля

Еремеевна-то руками разводит, ума не приложит, небывалое, непонятное, хотя дурных мыслей нет никаких, но... кто знает, ночь ведь! и дети... и никак не могу успокоить, ровно они беду чувствуют... "И смутился тогда думой крепкою..." Чур меня! Чур - меня! Неужто разбойники?!. Что делать? Бежать, искать?!.. "А снег заметает след человеческий"... - не найти...

- Господи спаси!.. Что с тобой?! Все дальнейшее следует как расшифровка этого возгласа -

"Уж ты где, жена"... - еще не понимая, что случилось, мысли - одна другой хуже. Но ни во что не верит. Говорит для того, чтобы это подтвердилось в ее признании! Нет, нет, нет...

"Не на то пред святыми иконами"... - Горький упрек! Хочу, чтобы он был напрасным упреком! Она молчит.

"Как запру я тебя на железный замок", - вся сила гнева за поруганную честь. Он почти уверился в несчастии... хоть не хочет верить в беду и стремится сбросить с себя петлю срама людского.

"И услышав то, Алена Дмитриевна"... - рассказчику надо помнить, что у нее - "смотрят очи мутные, как безумные, уста шепчут речи непонятные".

20 февраля

"От вечерни я домой шла нонече" - вдруг вся просветлела. Глаза открыты, радость существования. И метель, и ветер, и снег пушистый - все веселило душу, все радовало, а впереди - встреча с детками, с мужем: любимый, красивый, молодой, добрый, мягкий, сердечный... - "Вдоль по улице одинешенька". - На улице - ни души! Как хорошо! Никого, только ветер да я, да снег глубокий под ногами похрустывает!

"В ноги мужу - по/ ва// ли/ ла/ ся" - последовательно, очевидно, было так: от отчаяния Аленушка откинула назад голову, потом в изнеможении голова упала на грудь, подкосились ноженьки, стукнулась коленками об пол, и она рухнула ему в ноги...

24 февраля

Весь монолог Алены должен идти как причитание по поводу постигшего ее горя, загубленной жизни, осрамленной чести, поруганной любви к своему мужу-красному солнышку... Очень хорошо, когда причитание идет от медленного к стремительному. Это от отчаяния, от сознания, что чем дальше рассказывает она, тем трагичнее, неисправимее она расценивает происшедшее и потому:

"Смотрят очи мутные, как безумные,
Уста шепчут речи непонятные"...

Произведение это как гимн, как славословие красивому и великому духу народному, чистоте нравственной и благородству русскому.

"Государь ты мой красно солнышко"... - как самые дорогие исчерпывающие и любимые эпитеты.

25 февраля

(Кирибеевич) "Лишь не дай мне умереть смертью грешною"... - Что это значит: "смерть грешная"? Смерть Кирибеевича после насилия? Или он зовет ее в наложницы?, или грозит смертью мужа - налетят-де опричники на лавочку, разграбят и убьют Степана, а мне от Грозного - смерть? Наверно, сам не знает, но чувствует роковой конец.

26 февраля

"Ты поведай нам, старшой наш брат..." - Степан своим ритмом приносит беспокойство, тревогу. Он несет в глубине души такую силу и не выплескивает ее, что один вид его заставляет братьев насторожиться. Наметился второй брат. Первый брат - быстрый, он как порох, вспыхивает мгновенно, а второго брата трудно раскачать, он долго собирается, но, раскачавшись, набирает силы, размеренно, неотступно и грозно.

"Куда ветер дует"..." - "Ветер" этот - могучий, неотвратимый - Степан. И братья поняли это так.

"Туда мчатся и тучки послушные"... - достойные тебя, твоей и своей честью дорожащие - молодые, горячие, пылкие, послушные.

"Когда сизый орел..." - братья знают много примеров, чтобы иметь право называть его сизым орлом.

"К нему малые орлята слетаются..." - не те, что еле оперившиеся, а полные сил, без расчета, без оглядки, и "пировать", и "мертвецов убирать" - все вместе одно. Этим сильна земля Русская.

"Делай сам как знаешь, как ведаешь..." - не от безразличия к тому, что и как он будет делать, а от большого доверия к его мудрому опыту, смекалке.

12 марта

"Над Москвой великой, златоглавою..." - Это так красиво! Так величественно! Так радостно! Настает новый день!

"Уж зачем ты, алая заря, просыпалася?"... - Как бы это вернее осмыслить? Это прекрасно, но в самой прелести... нет, не чувствует прекрасная природа того трагического ужаса, что надвигается сейчас. Ей нет никакого дела до того, что творят люди. Прекрасная природа, ужасны дела! Если бы она могла предотвратить события, с какой бы силой взывал к ней, прося ее отвести удар от моих любимцев!.. О, Господи, какая красота, какая мощь каждая строка поэмы!

Всю нагрузку несут слова: - "Уж зачем ты, алая заря, просыпалася?!"... Как в акте смерти есть непостижимое, как слово - "Никогда" - несет в себе всю тяжесть и невозвратимость потерянного, так и это слово "зачем" несет неотвратимое и, увы, предшествует тому, что мы должны предчувствовать и от чего не в силах отстраниться. Впереди страшная трагедия. Буйная радостная заря. Буйная неистребимая молодость. Необратимая сила нового дня. - Вся философия жизни здесь. Будут протекать события, умирать люди, гибнуть культуры, а жизнь будет идти и идти, заря просыпаться, природа продолжать нести благо и радость тем, кто остался, кто пойдет вслед за этими, кончившими свой жизненный путь! Какой же великий поэт! Всего 10 строчек и какое неповторимое, непостижимое утро жизни! Уж не больше ли Демона, Мцыри, Арбенина я полюбил Калашникова? Нет, конечно, но сильно полюбил. Это так спрессованно, что диву даешься, что можно так коротко сказать, так много. Уж не выше ли это всего того, что я знаю о Лермонтове?! Оно волнует, радует, ни днем, ни ночью не дает покоя. Дается произведение мне легко, быстро находятся решения, приспособления, краски.

"Как сходилися, собиралися..." - от широкого, уличного, крикливого. ..."И приехал царь"... - к торжественному.

"Оцепили место в двадцать пять сажен..." - до конкретного.

"Ой, уж где вы, добры молодцы?" - высоким, звонким голосом, протяжно и длинно... на всю Красную площадь. Подзадоривая, очевидно, на фальцете.

"Кто побьет кого..." - имейте в виду, что будет награда!

"А кто будет побит..." - тому ничего не будет, тем и кончится дело... А в любви Грозного к кулачным боям было и нечто, что ставило бои выше простого любопытства к ним. Они тренировали, воспитывали для будущих военных битв, где нужны были люди сметки и большой физической силы, того требовало оружие времени.

30 мая

А Кирибеевич-то а - артист! Какой он выход просит у меня сделать себе! С подачей! Умей подать себя.

"И выходит удалой Кирибеевич..." - очевидно, поднял голову, осмотрел всех. "Царю в пояс молча кланяется..." - очень церемонно. Он знает, что, как любимец царя, может позволить себе некоторую свободу в обращении.

"Скидает с могучих плеч шубу бархатную", - очевидно, рывком сбрасывает, и наверно, все это на проходке по кругу...

"Подпершись в бок рукою правою..." - как красуется, мошенник! Абсолютно уверен в себе. "Трижды громкий клич прокликали"... - "ни один боец и не тронулся". Не хотят ни сраму, ни тем более - смерти.

"Отпущу живого с покаянием" - Кирибеевич подзадоривает, смеется.

"Лишь потешу царя нашего батюшку" - очевидно, говорит это с поклоном царю (и тебя-де мы не забываем!)

2 июня

"Вдруг толпа раздалась в обе стороны"... - это как ураган на Волге, который недавно в одно мгновение в марийских лесах прошиб просеку шириной в километр и длиною в 20 км. И здесь - как длинные руки раздвинули толпу. Но то - не руки, а громадная сила ненависти опережала Степана - раздала народ. И он замер в удивлении.

"И выходит Степан Парамонович,
Молодой купец, удалой боец, По прозванью Калашников..."

- как грозная, неотвратимая сила справедливого гнева, а потому спокойного, собранного, запружиненного до отказу. И красив же он сейчас, "молодой купец, удалой боец" - идет шаг к шагу... медленно... глаз не спуская с опричника.

"Поклонился прежде царю Грозному..." - это так положено.

"После белому Кремлю да святым церквам", - прося благословение, зная, что конец настал.

"...А потом всему народу русскому". - Как бы занимая у него его силушку, чтобы прославить его, чтобы быть достойным его сыном.

После "всему народу" - пауза. Следовательно "Русскому" - крупно надо подать.

"...Горят очи его соколиные,
На опричника смотрит пристально".

- Он весь в себе, не выплескиваясь, проверяет - что за противник перед ним, - как он будет вести себя в бою, как защищаться, нападать и как нанести ему удар... на смерть. А может, где-то мелькнуло: "красив!" - Эти думы проносятся в голове, пока Степан приближается к Кирибеевичу, а потом: - "Супротив него становится". - Остановился. Пауза. Повернулся левым плечом к Кирибеевичу. - "...Боевые рукавицы натягивает..." - По-моему, у него такая грудина, что натягивает рукавицы он, вытянув руки вверх - вперед, вокруг. Натянул рукавицу на правую руку, перевел полукругом в бок - назад и - "...Могутные плечи распрямливает..." - с глубоким вздохом, и опуская правую руку на изготовку. - ..."Да кудрявую бороду поглаживает." - Не для форса и не для красоты, а думает, решает. Провел сверху вниз, а потом снизу вверх, и так вокруг челюсти, а левая рука замерла. Очевидно, этот жест у него присутствует всегда, когда он крепко думает.

"Ты какого роду-племени,
Каким именем прозываешься?"

- Ну и паясничает Кирибеевич! Ох, как бахвалится! Как он хочет угодить царю-батюшке, как чувствует себя любимцем толпы!.. - "Чтобы знать, по ком панихиду служить". - Ой, как уверен в себе! Ой, как зря он это делает! Нехорошо, недостойно того, как я его рекомендовал сначала! -

"Чтобы было чем и похвастаться". - А это уж совсем глупо, а я-то его жалел!.. А мне-то он показался стоящим! Слушателю в начале знакомства так и надо его характеризовать, как мне показалось поначалу. А в общем, что выращивается, то и вырастает!

4 июня

"Отвечает Степан Парамонович": - в противовес Кирибеевичу, полный достоинства - "А зовут меня Степаном Калашниковым". - Сдержанно, вышибить у него оружие из рук -обезоружить, обескуражить своей фамилией. - "...И родился я от честного отца",.. - поддеть Кирибеевича своей прямой, законной родословной, - "... И жил я по закону господнему". -Нет ли тут намека, кроме как на Кирибеевича, на бесчисленных жен Грозного? (Кстати, с этой фразой еще раз становится понятно, что Степан не надеется на жизнь).

"Не позорил я чужой жены,
Не разбойничал ночью темною,
Не таился от свету небесного..."

- перечисляет все то, что позволил Кирибеевич с Аленой, обвиняя Кирибеевича не только в подлости, но и в трусости.

"По одном из нас будут панихиду петь,
И не позже, как завтра, в час полуденный".

- Ты смеялся, паясничал, я тебя поправлю: вышел я на смертный бой, и один из нас умрет сегодня, сейчас. И тот один должен быть - ты! - по мне панихиду петь будет не положено.

"Не шутку шутить,.. - ты не на того напал для своего паясничества. - ... Не людей смешить", - не для того, чтобы потешить царя нашего батюшку. Поэтому смысловая и эмоциональная нагрузка должна лежать на слове "людей".

"К тебе вышел я теперь, басурманский сын", - явное, неприкрытое оскорбление. Может быть, скандируя каждый слог.

"Вышел я на страшный бой, на последний бой!" - Чтобы у тебя не было сомнений, и пусть пробежит у тебя мороз по коже.

А у Кирибеевича "пробежал мороз". Месть не только смертью, но и предсмертным томлением, ожиданием ее и исключением "благополучного исхода". Ага!!!

"И услышав то, Кирибеевич Побледнел..." - Он понял, что уничтожен силой правды, а правда не на его стороне!

"Бойки очи его затуманились". - Надо платить. Понял, что выхода нет, должен платить. И заплатить жизнью.

"На раскрытых устах слово замерло..." - Может быть, хотел отшутиться, но не нашел ни слова.

"Вот молча они расходятся,
Богатырский бой начинается".

- Но прежде, чем начать "богатырский бой", Кирибеевичу надо найти силы его вести, найти оправдание и смысл. Вот он смысл: остаться живым, отплатить за оскорбление "бусурман-ский сын" и за свое малодушие, которому поддался. А главное, случай! Счастливый случай - убить Калашникова, чтобы завладеть Аленой, и завладеть не силой, а храбростью, "приступом", чтобы показать удальство свое, чтобы было, чем похвастаться. А еще правильно я почувствовал, что Кирибеевич - хвастун и ему необходимо признание толпы, царя. Словом, ошибся я в нем! Но ошибся не в качествах бойца удалого, сильного, красивого и пр. Тут он интересен, конечно, и привлекателен даже. Однако, не глубок, как Степан и Аленушка, которые цельностью, самобытностью характеров подстать самому автору. Он чертовски верно понял их природу и обаяние.

12 июня

"Размахнулся тогда Кирибеевич
И ударил впервой купца Калашникова,
И ударил его посередь груди..."

- И вот разрядился и понял, что силен, ловок. Он наносит страшнейший первый удар, решающий удар, но не последний его удар... Ему еще надо потешить царя-батюшку... Он знает по опыту, что каждый боец обязательно попробует нанести ответный удар и вот тогда-то... а может быть, и еще позднее Кирибеевич эффектно уложит Калашникова насмерть.

И действительно, первый удар был такой силы, что:

"Затрещала грудь молодецкая,
Пошатнулся Степан Парамонович".

- Ужель конец? - подумал герой. - "Постою за правду до последнева!" - Вот тот случай, когда человек понимает всю крайность положения, что теперь все зависит только от него.

Тактика Калашникова была иной. Не на эффект он шел. Запружинен, изготовлен и был так стремителен, что, очевидно, никто и не понял, что же произошло, увидели только медленно падающее тело... Кирибеевича.

"Повалился он на холодный снег,
На холодный снег, будто сосенка,
Будто сосенка во сыром бору,
Под смолистый под корень подрубленная".

А все-таки жаль его! В своем роде, красивый был экземпляр.

Удивительный Лермонтов! "Каждому правдой и честью воздайте" - рекомендует он. А мы - наградили бы отрицательными чертами Кирибеевича, как-нибудь опорочили его. У Лермонтова же Кирибеевич - романтик, сильный, страстный, по-настоящему влюбленный прекрасной любовью. Он идет напролом к своему счастью, и это волнует.

Алена - не только любящая жена, мать, но где-то и женщина, взволновавшаяся от поцелуев и атаки Кирибеевича.

И Калашников наделен автором любовью, большой, глубокой любовью. Он глава семьи, рыцарь, стоящий за честь дома, семьи и всего народа. Именно это пленяет нас, и мы, всячески сочувствуя Кирибеевичу, остаемся все же душой с Калашниковым.

Ситуация, в которую ставит автор действующих лиц, мощно втягивает нас, слушателей, в свои дела, и мы не можем остаться равнодушными и представить случаю решать наши симпатии.

3 сентября

"Как возговорил православный царь:
Отвечай мне по правде, по совести,
Вольной волею или нехотя
Ты убил насмерть мово верного слугу,
Мово лучшего бойца Кирибеевича?"

- Очевидно, это тот гнев, который кончался у Грозного припадком ярости и за которым следовала казнь провинившегося. На высоких нотах... где-то взвизгивая... в нос: "Как посмел?"

"Я скажу тебе, православный царь": - Не кричи! Отвечу (тихо, сдержанно, сильно, с чувством достоинства). "Я убил его вольной волею", - вызов! Не признаю таких порядков! -"А за что, про то - не скажу тебе", - не продолжай допроса. Не срамись, не отвечу. Свою любимую с русыми косами Аленушку не дам на посмеяние. Ее имя не будет произнесено.

"Прикажи меня казнить - и на плаху несть Мне головушку повинную". - Понимаю сам, на что шел и на что иду сайчас. Говорит, разводя руки в стороны. - "Не оставь лишь малых детушек". - Выведи в люди - это твоя обязанность.

"Не оставь молодую (пауза небольшая) / вдову". - Сколько горя ей впереди! Будет горда она своим Степаном Парамоновичем, но на этом и кончится ее счастие!..

"...Да двух братьев моих своей милостью!" - Никого не забыл. Как завещание. Сказал, очевидно, поклонившись в пояс, по этикету того времени.

24 сентября

"Хорошо тебе, детинушка,
Удалой боец, сын купеческий,
Что ответ держал ты по совести".

- Проглотил пилюлю, но делает вид, что ответ Калашникова его вполне устраивает. А в подтексте: и я тебе! Как бы в скобках: "Удалой боец..." Сила серьезная Калашников, умеет постоять за себя - лучше, если его не будет. -

"Молодую жену и сирот твоих
Из казны моей я пожалую",

- я справедлив, я добр! -

"Твоим братьям велю от сего же дня
По всему царству русскому широкому
Торговать безданно, беспошлинно".

- Я не скуп. Я широк!

"А сам ты ступай, детинушка,
На высокое место лобное..."

- Так будет для меня лучше! - "Сложи свою буйную головушку". - Потому что головушка-то не та, и лучше, чтобы таких не было, и лучше, чтобы... словом - от забот подальше.

"Я топор велю наточить-навострить, Палача велю одеть-нарядить", - создам всю видимость почета, помпы, должных герою и силе. Даже - ... "В большой колокол прикажу звонить..." - чтобы народу собралось побольше. - "Чтобы знали все люди московские..." - как умеет царь благодарить, отличать заслуги своих сыновей. - "...Что и ты не оставлен моей милостью..." -Двойной смысл - признание силы и достойная смерть за это, и второе - чтобы знал, вернее, чтобы чувствовал народ московский, т. е. русский, что царь понимает, о чем народ только еще будет догадываться потом, много спустя. Страшен в гневе не кричащий царь. В общем, сильная личность - Грозный - издевается, якобы, отдавая почесть герою и вместе с тем давая острастку народу.

25 сентября

"Заунывный гудит-воет колокол". - Гудит, воет! Вот ведь какие образы! Вон ведь что делается! Тут чувствуется такая силища, такие лица!.. Вот-вот и взорвется бурею... Что и произошло после его, Грозного, смерти, и многократно... Кстати, почему это всегда Грозного изображают глубоким стариком? И Васнецов, и Антокольский, Билибин и Эйзенштейн с Черкасовым - и согбенный, и старый... а между тем, умер он 54-х лет... Ведь у него и было много жен, у "старика". Эта "грозность" другая, она не от жилости старческой, а от полносочия, и гнев его соответствующий. А интересно бы в музыке и передаче использовать этот "заунывный колокол".

"Как на площади народ собирается,
Заунывный гудит-воет колокол,
Разглашает всюду весть недобрую".

- Строчки тяжелые, как похороны... нечто неотвратимое, роковое несут с собою.

"По высокому месту лобному
Во рубахе красной с яркой запонкой..."

- Сдержал слово Грозный царь. - ..."С большим топором навостренным..." - И топор навострили. - ..."Руки голые по-тираючи..." - Очевидно, давно уже не было такого торжественного спектакля, и давно уже не было случая удивиться искусству палача, его ловкому удару.

"...Палач весело похаживает",... - и вот он дождался красного праздничка. "...Удалова бойца дожидается". - Не торопит палач, томит публику! Пусть поволнуется народ. Так неинтересно-то сразу, полцены представлению. Надо жилы помотать, всем и каждому.

"А лихой боец, молодой купец
Со родными братьями прощается".

- Мне почему-то кажется, что Калашников даже спокоен. Он совершил то, что считал должным сделать: снял с семьи пятно позора, постоял за правду-матушку.

"Уж вы братцы мои, други кровные",... - а не говорит ли это Степан полным голосом, на весь народ?! - "Закажите ей меньше печалиться". - Пусть не стесняется моим именем, оно - чисто, пусть не чувствует себя несчастной. Пусть поднимает голову от сознания, что она - русская, что русского богатыря жена.

"Про меня моим детушкам не сказывать": - Приказ. До поры до времени пусть растут, как дети, после сами узнают, - будет время, чтобы оценить отца и гнева прикопить. "Поклонитесь дому родительскому". - Спасибо ему. - "Поклонитесь всем нашим товарицам". - Народу русскому, пусть не забудет он меня, пусть не забывает ничего. - "Помолитесь сами в церкви божией, Вы за душу мою, душу грешную!" - Это как молитва (только им и себе). Это как последние слова, после чего темная могила ... и все.

6 октября

"И казнили Степана Калашникова"... - Какой красивый мощный дуб подрублен! - "...Смертью лютою, позорною", ...

- Вот какие бывают несуразные дела! - "И головушка бесталанная" - И какое несправедливое дело совершено, неисправимое. - "... Во крови на плаху покатилася". - Как нечто, что не представляет из себя уже ничего.

"Схоронили его за Москвой-рекой," - за городом, далеко-далеко. - "На чистом поле промеж трех дорог": - как преступника, недостойного лежать вместе с остальными, на кладбище. - "Промеж Тульской, Рязанской и Владимирской", -

"...И бугор земли тут насыпали,
И кленовый крест тут поставили".

- Сказать очень конкретно, зная точно это место промеж трех дорог, которое только что проходили они мимо, поклонились могилке и вот пришли сюда, и прославили русского человека.

"И гуляют-шумят ветры буйные
Над его безымянной могилкою".

- Они поют песню русской воле, силе, правде-матушке. И не забудет русский человек этой могилки, как не даст зарасти тропе к могиле автора. "Стар человек" - пожелает Степана и попросит у Господа Бога ему царство небесное. "Молодец" -помечтает о том, как бы ему быть похожим на него. "Девица" - пригорюнится оттого, что Алена Дмитриевна - вдова, а может быть, и тому, что ее, девицы, суженый - не похож на Степана. "Гусляры" - прославят русский дух, цельность характера русского. Вдохновленную великой силой духа песню понесут гусляры по всем дорогам Руси-матушки широкой и напоют ее как гимн русскому человеку.

"Красно начинали, красно и кончайте", - крупно, со смыслом сказать. Грустить неслед, гордиться надо. - "Каждому правдою и честью воздайте!!!" - Дальше слава - боярину, боярине, -между прочим, не они герои песни. И наконец, - "... И всему народу христианскому слава!" - Надо сделать так, чтобы музыкальное сопровождение, мажорное, подходило как раз на этих словах к концу, чтобы это славословие прочесть фортиссимо, после чего несколько финальных аккордов - и песне конец.

Библиотека » Н.Мордвинов. Размышления о работе актера