Михаил Пуговкин. Роль Сталина в моей жизни

В 1943 году я снимался в фильме "Фельдмаршал Кутузов" В. Петрова, играл молодого солдата Федю, который погибает на войне во время Бородинского боя. Рядом с умирающим Федей сидел старичок-солдатик и держал меня за руку. Снимали в ноябре. Холодно, дождик шел. Мы этого ничего не чувствовали. Я говорил:

- Семен, отпиши в деревню Липки, что под Рязанью, матушке моей, что сын ее Федор Петров не Богу душу отдал, а живот свой положил за Отечество...

Причем со слезами говорил. И что-то про невесту говорил, но не помню, что именно просил передать невесте.

Кутузова играл А. Дикий, великий артист. Он же играл Нахимова в фильме "Адмирал Нахимов". Однажды на улице А. Дикий подошел ко мне и поцеловал. Сказал, что приветствует рожденье нового артиста. Видимо, я сыграл искренне, слезы у меня текли по-настоящему, и текст был проникновенный.

Картину смотрел Сталин. Картин тогда было не так много. Сталин по-настоящему интересовался и фильмами и спектаклями. Константин Михайлович Симонов рассказывал, что Сталин, обсуждая роман "В те далекие дни", говорил:

- В тринадцатой главе у вас не очень точно сказано.

То есть он читал, интересовался.

Сталин посмотрел нашу картину и сказал В. Петрову, знаменитому кинорежиссеру, поставившему фильмы "Петр Первый", "Без вины виноватые":

- Эпизод умирающего молодого солдата Феди будет вызвать у народа сострадание.

А сейчас такое время трудное. Не надо этого показывать.

И мой монолог вырезали. Я плакал. Эта сцена и сейчас есть, старик меня держит за руку, а потом в кадре - знамя. А моего монолога нет. Все артисты получили ордена, кроме меня. Сохранился бы этот монолог, и я бы тоже получил. На память о том, что я снимался в этом фильме, у меня осталась грамота. Это был мой второй фильм.

Во время Великой Отечественной войны был приказ Сталина - за воровство, за мародерство сажать в тюрьму. Моя мама в это время работала в пирожковом цехе - пекла пирожки в большом котле, которые потом продавали на улицах. Чтобы прокормить нашу большую семью - 13 человек женщин и детей (все мужчины были на фронте), мама один пирожок не вынимала из котла и после работы, спрятав его в фартук, несла домой, и там на этом пропеченном маслом одном пирожке варили суп - было ведь голодное карточное время. Однажды кто-то донес на маму, ее посадили в тюрьму и увезли куда-то в Вятку.

Я никогда не писал и не пишу никаких просьб и жалоб, а за маму написал Сталину. Откуда у меня нашлись слова - не знаю - ведь в это время уже погибли мои два старших брата на фронте, отец еще воевал. Сам я был тяжело ранен и списан с фронта, а кормить моих двоюродных братьев, сестер и старых тетушек надо было. Это все я написал. И, знаете, через неделю неожиданно приходит домой мама. Ей так и сказали:

- Вас освобождаем по письму сына.

Значит, тогда доходили письма по назначению. Вот такую роль дважды в моей жизни сыграл Иосиф Виссарионович Сталин.

Михаил Пуговкин, 2005

Библиотека » Михаил Пуговкин