По закону

Художественный фильм

Автор сценария - В. Шкловский

Режиссер - А. Кулешов

Оператор - К Кузнецов

Госкино (1-я ф-ка). 1926 г.

Сильный ветер. По небу мчатся тучи. Гнутся ветви высокой, мощной сосны, одиноко стоящей на вершине холма. Идут трое: мужчина со связанными за спиной руками, за ним - человек с ружьем наперевес, нацеленным в спину идущего впереди. И женщина, что-то держащая в высоко поднятой руке.

"Трое" - так первоначально назывался сценарий Виктора Шкловского, написанный им по рассказу Джека Лондона "Неожиданное". Сценарий предназначался для режиссера Льва Кулешова, который, несмотря на молодость (в 1926 году, в год постановки фильма, ему было 27 лет), считался классиком кинематографа и входил, по мнению критиков, в пятерку лучших режиссеров советского кино.

Кулешов был известен как художник, оформлявший картины Евгения Бауэра, теоретик, написавший немало статей о монтаже и работе актера в кино, педагог, создавший свою мастерскую в Первой государственной киношколе. С учениками мастерской, которая называлась "коллектив Кулешова", он успел снять до картины "По закону" два фильма - комедию "Необычайные приключения мистера Веста в стране большевиков" и детектив "Луч смерти".

К 1926 году ученики Кулешова - Всеволод Пудовкин, Борис Барнет, Леонид Оболенский - ушли в самостоятельную режиссуру. Сам Кулешов по-прежнему стремился работать со своими единомышленниками. Средств на создание большой постановочной картины не было, руководство кинофабрик призывало к режиму экономии. Так возникла идея снять фильм "По закону" с минимальным количеством актеров и декораций за минимальные деньги.

Рассказ Лондона как раз соответствовал тому, что требовалось: в нем три главных действующих лица - Эдит, Ганс и Дейнин, а действие происходит преимущественно в маленькой хижине. В сценарии сохранилась основная сюжетная канва рассказа, повествующего о том, как золотоискатели моют золото на Юконе, и один из них, Дейнин, во время обеда нападает на своих товарищей и убивает двоих. Оставшиеся в живых муж и жена, Ганс и Эдит Нильсены, связывают преступника. Разъяренный Ганс готов казнить убийцу немедленно, но Эдит останавливает его: она убеждена, что есть только один способ покарать Дейнина - передать его в руки правосудия. Его должны судить по закону.

Отрезанные от мира, трое проводят в хижине, где произошло убийство, несколько мучительных недель. Когда их силы уже на исходе, а надежды передать Дейнина в руки блюстителей закона по-прежнему нет, Эдит и Ганс сами устраивают суд и выносят приговор: убийца должен быть повешен.

Единственно, что изменено в фильме по сравнению с рассказом, это финал. Рассказ заканчивается на сцене казни, в картине Дейнин срывается с веревки и остается в живых.

Юкон, золотоискатели, проблемы правосудия - какое все это имело отношение к советской России середины 20-х годов, по экранам которой уже пробежала массовка "Стачки" и гордо проплыл увенчанный всемирной славой "Броненосец "Потемкин"? Выбор места действия и темы вызвал у некоторых критиков недоумение, сохранившееся до середины 60-х, когда Кулешова всерьез продолжали упрекать в том, что он, коренной русак, тамбовский уроженец, увлекался "американщиной".

Между тем фильм, который в процессе съемок получил название "По закону", рассказывал не только про Америку. В нем ставились сложнейшие вопросы человеческого бытия, всегда волновавшие Россию и получившие особый резонанс

на стыке 20-х и 30-х годов: имеет ли право один человек судить другого? Может ли человек брать на себя решение отнять или подарить жизнь другому, такому же, как он сам, во плоти и крови? Чего стоит закон, придуманный самим человеком, и как он соотносится с добром и злом?

"По закону" принято называть "психологической драмой". Фильм можно было бы определить как философскую притчу. Кулешов первым в советском кинематографе создал произведение с ярко выраженными христианскими мотивами, мастерски использовав для этого все выразительные возможности киноязыка. Именно от кулешовского "По закону" тянется прямая нить к "Жертвоприношению" Андрея Тарковского. Вплоть до прямой цитаты: символического образа мощного, раскидистого дерева, одиноко стоящего на вершине холма.

Фильм Тарковского заканчивается этим кадром. Фильм Кулешова начинается, сразу же создавая ощущение одиночества в пустынном пространстве, покрытом слепящим снегом. Мир огромен, холоден и равнодушен. Это подчеркнуто контрастами света и тени - оператор Константин Кузнецов, снимавший картину, показал, насколько выразительным может быть черно-белое кино, какие тонкие оттенки этих двух цветов оно может передавать.

На прииске тоже не очень весело - золота нет, и добытчики уже собираются покинуть лагерь, чтобы перебраться в другое место. Дейнина отправляют собрать инструменты. Остальные усаживаются завтракать.

В последний раз Дейнин пробует промыть песок И вдруг находит в нем золото. Много золота Он поднимается, смотрит в задумчивости на стоящий перед ним таз с золотом, и странное, мечтательное выражение появляется в его глазах.

Роль Дейнина исполнял Владимир Фогель, актер удивительного таланта, со счастливой и в то же время трагической судьбой. Фогель мог сыграть любую роль, он много снимался, но самой значительной в его короткой (через три года он покончил с собой) и чрезвычайно насыщенной актерской карьере была, безусловно, роль в фильме "По закону".

Фогель был пластичен, как пластичны были все актеры, прошедшие школу Кулешова: внешней выразительности киноактера, умению владеть телом, способности пластикой восполнить отсутствие слова в немом кино придавали в мастерской огромное значение, недаром ее называли "мастерской ритма". Сам Кулешов окрестил своих актеров "натурщиками" - от понятия натуральности, естественности их поведения на экране. Но у Фогеля было качество, которому невозможно научить, - все, что переживал его герой, сказывалось в пластике тела, движениях рук, поворотах головы, но более всего концентрировалось в выражении глаз, в энергии взгляда - то странного и задумчивого, то отрешенного и мечтательного, то ненавидящего.

Майкл Дейнин в исполнении Фогеля - романтик и мечтатель, любящий и заботливый сын, который пошел на убийство ради бедной старушки матери, думая о том, как принесет ей добытое золото. И в то же время это человек, который хладнокровно и в упор расстреливает людей ради осуществления своей прекрасной мечты.

Все происходит мгновенно: два выстрела - и нормальная повседневная жизнь превращена в ад. Между миром и кошмаром время словно останавливается, лишь медленно, бесконечно долго падают на пол капли из перевернутой чашки с кофе, пока наконец Эдит и Ганс не бросаются на убийцу. Теряя разум, они бьют его, бьют изо всех сил. Ганс хватает рркье, целится в Дейнина, но Эдит останавливает его: "Без закона нельзя".

Для Эдит, роль которой сыграла ведущая актриса кулешовского коллектива Александра Хохлова, окрркающий мир строится на незыблемых принципах. Есть закон, который нужно соблюдать, независимо от того, хорош он или плох, - это не обсуждается. В экстремальной ситуации Эдит старается сохранить всю свою силу, сдержанность, не дать чувствам возобладать над разумом. "Без закона нельзя" - и измученная бессонницей, дрожащая от холода Эдит сжимает в руках ружье, сидя около связанного Дейнина, не глядя на него, чтобы не поддаться желанию выстрелить в убийцу и оборвать весь этот ужас.

Именно ее решимость останавливает Ганса (Сергей Комаров), для которого мир устроен гораздо проще: черное - это черное, и убийца должен быть наказан немедленно, без раздумий. Много раз Ганс близок к тому, чтобы совершить расправу. От сбитой в драке лампы загораются солома и одежда Дейнина. Ганс молча наблюдает за тем, как Эдит тушит пожар. Потом также молча хватает топор и замахивается на Дейнина. Но Эдит останавливает его. Позже, по прошествии недель, которые эти трое вынуждены провести вместе в одной хижине, Ганс принимается брить связанного Дейнина, и его рука с остро наточенной бритвой замирает над горлом преступника - секунда, и все будет кончено. В глазах Дейнина страх, он делает судорожное глотательное движение. Но что-то останавливает Ганса. И, поняв это, Дейнин облегченно вздыхает.

Разлившиеся весенние воды надолго заточают Эдит и Ганса в крохотной избушке вместе с Дейнином Из ситуации, в которой нет никакого внешнего действия, режиссер и актеры создают картину, насыщенную предельным драматизмом Короткий монтаж чередующихся крупных планов выявляет сложную гамму чувств, переживаемых героями: внутреннее напряжение, невыносимая усталость, ненависть Нильсенов к Дейнину, взаимозависимость "охранников" и преступника - все это отражается на лицах.

А вокруг домика, где разворачивается трагедия, - дикая, недобрая по отношению к человеку природа: мрачные облака на небе, сталкивающиеся льдины, затопленные деревья.

Лишь однажды наступает момент успокоения. Спит измученный Ганс, затих и задумался о чем-то Дейнин. Эдит долго смотрит на него, в глазах ее появляются жалость и сострадание. "Зачем вы это сделали"? - спрашивает она Дей-нина. "Очень даже просто, думалось мне", - отвечает он по-человечески на вопрос и рассказывает историю о старушке матери. Катятся слезы по лицу Эдит, гаснет свеча на столе, тихо стоит вода в реке, птица, сидящая на ветке дерева, вспархивает и улетает...

Но жалости не место в обществе людей, подвластных закону. Ганс и Эдит инсценируют в избушке "официальный" суд, берут на себя роли судьи, присяжных и свидетелей. Смертный приговор вынесен, осужденный вздыхает с облегчением - наконец-то! А со стены с насмешкой на все это взирает королева со своего портрета, как через десятилетие уже в реальной жизни с фотографий в кабинетах будет с такой же насмешкой взирать на своих подчиненных иной властитель в стране, где все законы будут самыми "справедливыми" и слишком рьяно исполняемыми...

Наступает день казни. Медленно Дейнин выходит на улицу - наступила весна, светит солнце, белка скачет с ветки на ветку. Преступник и судьи словно меняются местами: для Дейнина наступило внутреннее освобождение, теперь муки совести терзают Эдит и Ганса. Одно дело вершить суд на словах, другое - казнить реального человека. Они вынесли смертный приговор убийце, но, совершив казнь, станут убийцами сами.

Трое идут по холму. Впереди - женщина с Библией в высоко поднятой руке. Они подходят к месту казни. Дейнин взбирается на приготовленную бочку, наклоняет голову, чтобы помочь Эдит накинуть веревку. Его взгляд устремился на небо; Эдит стоит внизу - спутанные длинные волосы, напряженная угловатая фигура и Библия, которой Эдит словно пытается защититься перед тем, кого она обрекла на смерть: "Пусть Бог примет вас, раскаявшийся грешник"...

Эдит и Ганс возвращаются в хижину, молча сидят за столом. Медленно начинает открываться дверь, на лицах сидящих появляется ужас. Дверь открывается, и в хижину входит... Дейнин. Веревка повешенного оборвалась, он остался жив. Дейнин берет со стола золото, заворачивает его в одеяло, поворачивается и уходит. Останавливается в дверях, снимает веревку с шеи и бросает ее на пол: "На счастье". Дейнин уходит, в открытую дверь врываются ветер и дождь.

Кулешова не раз упрекали в мрачности его картины, в отсутствии оптимистической интонации. Снятая им лента никак не соответствовала его многочисленным призывам создать революционную кинематографию. Режиссер имел в виду качественный скачок в развитии киноискусства; современниками эти призывы воспринимались буквально: как воплощение на экране темы революции. Кулешов же сделал картину-иносказание, сделал это осознанно, прекрасно понимая всю невозможность выразить прямо свое отношение к событиям, происходящим в России.

Вот почему действие было перенесено в отрезанную от мира хижину, герои получили не русские, а чужие имена; по той же причине такое существенное значение имели в фильме конкретные детали. У Кулешова деталь нередко становится метафорой и символом Перевернутая тарелка с кашей на столе в момент убийства; кипящий на плите чайник, из носика которого вырывается пар в момент ссоры героев; занесенная над шеей Дейнина бритва; портрет королевы на стене в момент суда; Библия в руках Эдит во время казни.

Символика картины была совершенно ясна. Так же как очевидной была и позиция режиссера: он напоминал своим соотечественникам простую, но презираемую в революционной стране заповедь: "Не убий".

Фильм "По закону" не вписывался в общий поток советской кинопродукции 20-х годов, он обогнал свое время. По прошествии многих десятилетий все более очевидным становится его трагическое звучание.

Екатерина Хохлова

Русское кино