Кавказская пленница, или новые приключения Шурика

Художественный фильм

Авторы сценария - Я. Костюковский, М. Слободской, А. Гайдай

Режиссер - А. Гайдай

Оператор - К Бровин

Мосфильм. 1966 г.

Леонид Гайдай закончил ВГИК в 1955 году. Учился он в мастерской Григория Александрова, который и привил своему воспитаннику вкус к эксцентрической трюковой комедии. Впрочем, в конце 50-х годов эксцентрика, вконец разруганная критикой за "мелкотемье и развлекательность", почти исчезла из кинорепертуара Леониду Гайдаю принадлежит честь ее возрождения на отечественном экране.

Этому способствовало то немаловажное обстоятельство, что в начале 60-х годов в мировом кино резко обострился интерес к позабытой уже, казалось, немой комической. Появилось множество фильмов, посвященных творчеству Макса Линдера и Чарли Чаплина, Бастера Китона и Гарольда Ллойда с фрагментами из картин, в которых они играли. Были заново оценены остроумные гэги и акробатические трюки, виртуозная пантомима и клоунада. Само искусство создания маски, неизменной в условиях беспрерывно меняющихся комических ситуаций и обладающей незаурядным содержанием, было определено выдающимися достижениями экранного творчества.

Леонид Гайдай решился унаследовать этот опыт. Его образы-маски должны были действовать в сатирических сюжетах, поначалу "немых", то есть лишенных диалогов. Так ВОЗНИКАЙ персонажи Трус, Балбес и Бывалый, названные странным общим именем ВИНИМОР, что расшифровывалось начальными слогами фамилий их исполнителей - Георгия Вицина, Юрия Никулина и Евгения Моргунова.

Неразлучная троица предстала перед зрителями в короткометражных фильмах "Пес Барбос и необычайный кросс" (1961) и "Самогонщики" (1962).

Сюжет "Барбоса" дает простор для использования традиционных приемов немой комической и одновременно являет собою аллегорию о "бумеранге", которым природа отвечает тем, кто творит над нею насилие. Трус, Балбес и Бывалый в этой истории собираются добыть рыбу из реки варварским способом, за что и наказаны.

Когда троица отправляется к реке, за ней увязывается лохматый пес. По пути Трус, Балбес и Бывалый развлекаются тем, что учат Барбоса приносить брошенную палку. На берегу реки, приняв спиртного, они поджигают бикфордов шнур и забрасывают в воду палку с привязанным к ней динамитом...

Дворняжка, уже усвоившая урок, бросается в воду и приволакивает хозяевам их же динамит. Трус, Балбес и Бывалый на мгновение цепенеют от такого "сюрприза", но вид дымящегося фитиля быстро возвращает их к реальности. Браконьеры в панике задают стрекача, а Барбос с палкой в зубах устремляется за ними...

Дальше Гайдай демонстрирует приемы комической погони, озорной, стремительной, насыщен-

ной фейерверком уморительных трюков. Браконьеры, удирая от собаки, сталкиваются друг с другом, падают и снова встают, сносят растущие на пути деревья. Все это очень смешно. Однако экранная троица не завоевала бы огромного успеха, если бы не особая авторская интонация, сквозящая в обрисовке этих образов. Гайдай, несомненно, обличал, но и был снисходителен: неизъяснимое художническое сочувствие к недалеким хитрецам и невезучим авантюристам, которые тщетно пытаются урвать что-нибудь от жизни обманом, всякий раз попадая впросак, внятно ощутимо и в "Барбосе", и в последующих фильмах режиссера

Любопытно, что если в "Барбосе" персонажи действовали молча, то в "Самогонщиках" они запели, а в фильме "Операция "Ы" и другие приключения Шурика" заговорили. У незадачливых плутов появился антипод. Это был безупречно положительный герой - студент Шурик. В исполнении Александра Демьяненко он представал распространенным типом "шестидесятника" - книгочея, склонного к несколько отвлеченным представлениям о жизни, крайне доверчивого, но бескомпромиссного в случае принципиального конфликта Ему-то и предстояло схлестнуться с такими характерными социально-психологическими качествами, как лень, склонность к спиртному и привычка к покорности, какие были олицетворены Балбесом, Бывалым и Трусом.

Однако "Операция "Ы" имела не столь оглушительный успех у зрителя, как предшествовавшие ленты Гайдая, в которых трехглавый ВИНИМОР действовал без Шурика. Дело в том, что, хотя в "Операции "Ы" положительный герой и берет верх над Трусом, Бывалым и Балбесом, зритель понимает, что победа героя условна, а три маски - ечны. Еще важнее было то, что интеллигент-"шестидесятник" явно тратил борцовский пыл не по адресу, конфликтуя с мелкими плутами.

Этот опыт учли Яков Костюковский и Мориц Слободской - авторы сценария "Кавказской пленницы", вышедшей на экраны в 1967 году. Они предложили Шурику куда более характерного противника - функционера Саахова, хищника и опытного демагога, обладающего неограниченной властью в пределах одного района.

При таком раскладе сил Трус, Балбес и Бывалый действовали в сюжете как сторонняя сила. Они на некоторое время оказывались слепым орудием в руках Саахова, но не становились его единомышленниками, ибо были принципиально, по предопределению, безыдейны. Судьба занесла шельмецов в южный город и свела с Сааховым и Шуриком, но проделки троицы - очередной факт ее собственной биографии - истории, уходящей корнями в фольклор, способный длиться сколь угодно долго и не зависящий от социально-психологического климата конкретного времени. Столкновения же Шурика и Саахова существенны именно для 60-х годов.

Зритель при очередном появлении Труса, Балбеса и Бывалого на экране радуется встрече с давними друзьями, хотя и понимает, что это - "отрицательные герои". Тем более что и актеры добавляют своим маскам изрядное обаяние. Юрий Никулин акцентирует в Балбесе непосредственность и искренность глупости. Простодушно улыбающийся оболтус с развинченной походкой нет-нет да и предается необъяснимой тоске - это актер Никулин, знающий цену интонации, жесту и паузе, одаривает Балбеса толикой психологической сложности.

Георгий Вицин играет существо, уже понимающее неизлечимость собственной душевной болезни. Вот почему его Трус постоянно печален, будто извиняется перед миром за самый факт собственного существования. Евгений Моргунов в своем Бывалом подчеркивает физическую мощь и одаривает его хотя бы проблесками здравого смысла, что и делает его командиром над остальными двумя.

Это Бывалый открывает школу модных танцев, в то время как Балбес за столь же невысокую плату проводит для желающих сеанс одновременной игры. Он делает неотразимые ходы, люди за столиками хватаются за голову... Зритель поражен: неужели Балбес пошел по стопам Остапа Бендера и рискнул сыграть в шахматы? Тем временем Балбес вдруг смачно хлопает костяшками по столу: "Рыба". Камера отъезжает, давая зрителю возможность удостовериться, что опытный "козлятник" сражался с остальными в домино, вот откуда его апломб и уверенность в победе.

Позже троица превращается в кунаков джигита Саахова, что побуждает каждого придать своему облику кавказский колорит: Балбес поверх тренировочного костюма надевает черкеску с газырями, Трус утопает в бараньей горской папахе, а на поясе Бывалого поверх тельняшки появляется кинжал. Но это ничуть не мешает им оставаться самими собой. И сколько бы ни ловчили эти трое, их мнимая хитрость при истинном простодушии не идет ни в какое сравнение с подлинным коварством и лицемерием Саахова.

Шурик приезжает в тот же город в порядке научно-этнографической экспедиции, он намерен изучать традиционные горские ритуалы и устный фольклор, в том числе - в жанре тостов. Однако именно данный жанр предполагает ритуальные же возлияния, и в первый же день выясняется, что задача, поставленная перед собой молодым ученым, старательно записывающим тост за тостом, превышает его физические возможности. Он перестает владеть собой уже к середине дня, между тем как число охотников сказать изощреннейший тост только прибавляется. Даже капитан милиции мгновенно вынимает стаканы из рабочего стола, прослышав о том, что Шурика в горском фольклоре интересуют именно тосты.

В милицию Шурик попадает из-за слишком раскрепощенного своего поведения во время открытия городского Дворца бракосочетаний, особенно в момент произнесения товарищем Сааховым казенно-ритуальной речи. Вызволяет же его из милиции сам Саахов, аттестовав Шурика "крупным научным работником". Шурик с удовольствием проглатывает комплимент, не подозревая о том, как его собираются обмануть.

Владимир Этуш, который играет Саахова, создает подлинно сатирический образ. Заприметив Нину (Наталья Варлей) и сладострастно причмокнув при виде достоинств "красавицы, спортсменки, комсомолки", Саахов вступает в долгий торг с дядей этой девушки - Джабраилом, густо уснащает речь штампами официозной пропаганды, сбивает цену и в конце концов покупает комсомолку за стадо баранов.

Дело за малым: надо, разыграв спектакль с похищением, перевезти Нину в богатый дом-крепость товарища Саахова, воздвигнутый над горной рекой. Для этой-то цели Саахов и привлекает доверчивого лопуха Шурика.

Когда же Шурик, узнав, что стал невольно прислужником сатрапа, начинает бунтовать, Саахов, которому в районе подвластны все - от милиционеров до врачей, - упрятывает ставшего опасным интеллигента в психиатрическую больницу. В психушке "шестидесятник" окончательно избавляется от романтических иллюзий и преисполняется борцовским духом.

Вряд ли Саахов видел фильмы ужасов, но именно этот жанр пародирует Гайдай в сцене, в которой Шурик воплощает в жизнь мечту прогрессистов собственного времени: ставит на колени крупного начальника и деспота.

Товарищ Саахов, глава района, спокойно отдыхал в своем доме, смотрел по телевизору произведение, любимое руководителями всех времен, - "Лебединое озеро". Как вдруг завертелась странная чертовщина: с треском отворилось окно, влетел черный ворон, погас свет, в полумраке возникли фигуры, закутанные в черное, и загробными голосами пригрозили расправиться с Сааховым "по древнему закону гор".

Куда подевались игра бровей, напористый взгляд наглых, навыкате глаз, змеиные улыбочки? Рухнув на колени перед таинственными пришельцами (ими, естественно, были Шурик с приятелем и Нина), Саахов слезно умоляет их забыть устаревшие национальные традиции и поступить в современном духе - отвести его, Саахова, к прокурору. Саахов, как выяснилось, не готов к насилию над своей персоной и чрезвычайно дорожит собственной жизнью.

В "Кавказской пленнице" режиссер Гайдай впервые отчетливо запечатлел талант не только сатирика, но и пародиста. Тонкие пародии на различные жанры содержатся и в последующих его фильмах: например, в "Бриллиантовой руке", в экранизации "Иван Васильевич меняет профессию". В "Кавказской пленнице" режиссер иронизирует над штампами лирической драмы, в особенности в момент, когда Шурик и Нина оказываются у горной реки, а потом и в самой реке. Эксцентрическая погоня, в которой догоняющие движутся на отжившем свой век фургоне, принадлежащем психбольнице, а потом - на ишаке, а догоняемые буквально впадают в спячку за рулем, является и реминисценцией из вестерна, и пародией на него.

Существовал ошибочный стереотип - толкование фильмов Гайдая как набора эксцентрических приемов, рассчитанных на "здоровый смех" невзыскательной публики и лишенных сколько-нибудь серьезного смысла. Только с течением времени открылось, как умен, серьезен и горько-ироничен был талантливый автор мастерски сделанных комедий, вызывающих и поныне зрительский восторг.

Анатолий Волков

Русское кино