Левша

Художественный фильм

Автор сценария и режиссер - С. Овчаров

Оператор - В. Федосов

Ленфильм. 1986 г.

На экране 70-х господствовал Чехов. За ним - Достоевский, Лев Толстой, Гоголь. А на исходе 80-х неожиданно возник Лесков. Никогда не был он властителем кинодум, только самых потаенных. И вдруг: "Очарованный странник" Ирины Поплавской, "Господи, услышь молитву мою" Натальи Бондарчук, "Леди Макбет Мценского уезда" Романа Балаяна.

Особенно же вспомнился Лесков как православный душезащитник, выразитель духовного возрождения, первозданного разговорного слова в "Левше" Сергея Овчарова.

Экранизация "Левши" оказалась поучительной. Создатель фильма - сценарист и режиссер Овчаров - принадлежит к тому поколению, которое пришло в большое кино на рубеже 70-80-х годов. Кинематографом студент Московского института культуры увлекся в годы учебы. Короткометражка "Барабаниада" - диплом на ки-нофотоотделении - привлекла внимание Глеба Панфилова. Мастер принял Овчарова в свою мастерскую на Высших режиссерских курсах.

Овчаров работал на "Ленфильме" - студии, создавшей в 80-х благоприятные условия для самореализации молодых. Получасовая "Нескла-духа", поставленная по старому рассказу Вячеслава Шишкова, принесла дебютанту известность. Манера была дерзкой, приемы неожиданны, основаны на традициях екатерининского лубка XVIII века.

Затем последовала фантазия на темы русских сказок - "Небывальщина". Комическое действо, воспевающее природное творческое начало, зовущее в небывалый полет.

В движении художника была видна последовательность. В 1986 году Овчаров снял фильм по знаменитому сказу великого Николая Лескова. И не было в фильме ни ученической робости перед писателем, ни произвола над его текстом.

Овчаров скрепляет действие чуть лукавым голосом рассказчика. Тот задает интонацию, столь важную для зрителя. В его закадровых объяснениях соединяются простонародное дурачество и узнаваемый по жизни лесковский говорок.

Рассказчик прибегает к расцвеченному народному слову, когда на экране царит щедрая зрелищность, действие окунается в стихию смеха, пародируется.

Овчаров, как древнерусский кукольник на ярмарках, сам озвучивает всех персонажей: Левшу, императоров Александра и Николая, донского атамана Платова, британского боцмана-пьяницу, квартального-выпивоху.

Прием для кинематографа исключительный, пригодный лишь для условного жанра устного повествования (сказ, рассказ, рассказчик:, потешник). Слово играет юмористическими красками, озорными нотками. Это и есть неповторимый, чудесный язык Лескова, понимание и приятие которого делает кинематографическое действо глубоким, свежим, родным.

Овчаров мешает в фильме лубок с народным балаганом, условность передвижного кукольного театра - с привычной натуральностью кинематографической среды.

На экране пиршество цветовых оттенков, словно режиссер после предшествующих черно-белых фильмов решил, наконец, вволю насладиться возможностями колора. Золото, синь нагрудной ленты, желтизна паркета, грязь сугробов.

Плешивый Александр I с напомаженными губами и рыже-огненными бакенбардами способен вдруг запеть (не говорить!) сладким голосом актера Леонида Куравлева.

Донской атаман Платов может проехать на деревянном коне по Европе, разостланной, как большая карта, на полу павильона киностудии. Англичане могут потчевать Левшу на приеме не заморским вином, а какими-то химическими пузырящимися растворами ядовитых оттенков.

Николай Павлович, он же царь Палкин в железном шлеме прусских полководцев, может повалить приближенного в обморок ледяным взглядом. А после вдруг изъясниться на немецко-нижегородском наречии.

Всесильный граф Нессельроде, как и у Лескова, превращается в комический персонаж - Кисельвроде.

Ломается, трансформируется структура привычного повествовательного фильма. Это и есть художественная смелость режиссера, самостоятельность взгляда.

Появляется дерзкий фанатик экрана и доказывает, что бывает особое кино: лубочно-гравюрно-зрелищное, тяготеющее к скоморошеству, шутке.

Овчаров не на пустом месте блеснул выдумкой. На него повлияла вековая традиция. Один неотразимый Лесков - мастер бытописи и выдумщик, реалист-портретист и сатирик - чего не внушит! Писатель уточнял: ни принижать, ни льстить народу не надо, оба мнения не отвечают содержанию повести-сказа.

В фильме "Левша" поражает Владимир Гостюхин - актер сугубо психологического плана, реалистической школы. А в экранизации сказа тот же актер на "ты" с условностью. Однако иной раз весьма психологичен, даже подтекст имеется. На экране атаман Платов краснонос, железный кулак воздевает, дикой крепости самосад-табак на его величество выдыхает. Слуга императора, ему только иноземного врага сплеча рубить... Видим цирковое вращение шашки, черную мохнатую бурку с прямыми, генеральскими плечами.

И это - своя традиция. В середине 20-х во МХАТе-2 великий актер Алексей Дикий поставил по Лескову спектакль-лубок "Блоха" и сыграл в нем Дикий изображал Платова с огромными наклеенными усами, зычной глоткой. Непривычен был легендарный донской атаман.

Овчаров как автор экранной трактовки сказа от традиции русского театра, к счастью, не отходит, о ней помнит. Был Алексей Дикий, есть Овчаров и Гостюхин. В фильме полно потешек. Платов, если бежит куда-то, цокает боевыми сапогами, как подкованная лошадь. Если курит трубку, то на паровоз похож. Одним словом, громила и солдафон неотесанный. Налицо открыто сатирический подход. Только не все так однозначно и прямолинейно в картине.

Возникают и печальные кадры, когда Платов симпатичен и смекалист, а ближе к финалу фильма этот выдающийся герой Отечественной войны 1812 года и жалость нашу вызывает. Атаман лишен рке силы - не только как вождь славного донского казачества, а лишен как смертный человек болен, одинок, едва говорит. Старик умирает без присмотра, без священника...

Лесков в свое время отбивался от критиков, был вынужден даже напечатать заметку "О русском Левше". Это не "цеховая легенда", замечал Лесков. Левша - тип, целиком выдуманный автором, но в нем, конечно, запечатлелась талантливость простого русского умельца.

Фильм "Левша" не льстит, не очерняет, не издевается над неграмотным молодым героем Настрой картине задает чудесный эпиграф из Достоевского: о гордости русского быть русским, о принадлежности его, пусть необъяснимой, к Отечеству.

Левша - уникальный кузнец, неимущий и безответный. Видим его на экране с голубыми глазами, небесным взором. То ли взошел, как трава, на сей сирой земле, то ли спустился с высоких небес по чьей-то щедрой милости.

Когда кинокамера в первый раз показывает Левшу, это двойник насельников живописных полотен позднего Возрождения из коллекции Эрмитажа. Какой-то спутник апостолов, божий человек.

Роль Левши играет актер Николай Стойкий. Возможно, актер по молодости порою однообразен, но большинство сцен ему удались.

Режиссер Овчаров, вслед за Лесковым, показывает веселую историю о народной сметливости, генетической талантливости простолюдина, худо одетого тульского оружейника, коего в отрочестве по привычке небольно драли за вихры, тыкали сопливым носом в раскаленное железо: мол, учись, дурак, тонкой работе кузнеца. Он и научился. Английских умельцев обошел, миниатюрную иноземную стальную блоху подковал, удивил самого батюшку-царя. Опять-таки что пересказывать классику Лескова?

Простак - и вдруг умелец, мастер хитрого ремесла. Это один сюжет фильма.

Подневольный орркейник и около него - "мордобойный" атаман Платов и сам "оловянный" государь Николай Павлович (Юрий Яковлев). Неимущий и владыки мира сего, хоть и комического обличья, - другой сюжет.

Русский оружейник и соперники-англичане - еще один сюжет экранизации.

Самой существенной кажется мысль автора картины о сопротивляемости истинного таланта. Начинается киносказ с напоминания о падении Наполеона. Миловидный Александр I и народный герой Платов в Европе. Кинокамера иронична: оба высоких гостя в Англии лишние. Напомним о декабристах: они сказали, что с победой над вторгшимися "двунадесятью языками" на равнинах России начинается национальное возрождение. Отечество осознает свое историческое назначение, свою европейскую роль. И сколь велико разочарование, когда не дается крепостному народу свобода, остается прежний режим.

Фильм "Левша" художественным строем своим воспроизводит историческую ситуацию: народ в лице талантливого Левши способен на самое невозможное, может кого угодно (лучших аглипких мастеров) обойти, на вершок превзойти. Он могучие силы накопил, чудо сотворил (стальную блоху подковал), а его оставили в нищете и сирости. Забыли...

Историзм подхода присущ экранизации, хотя, может быть, Овчаров прямо и не хотел о декабризме, тем более - о сознании среди "простолюдинов" сказать. А просто интуитивно угадал историческую правду.

Левша в финале фильма трагически погибает. Похвала автору экранизации. Многие помнят, что литературный, лесковский Левша - от Бога талант. Но вряд ли все помнят, что белокурый, синеокий оружейник пропал зря. Без признания, родственного участия.

Фильм не ограничивается обычной в прежнем кино критикой крепостничества. В этом случае экранизация рисковала стать еще одной иллюстрацией к прозе. В последних эпизодах картины с их зловеще-сумеречным освещением, сине-холодными тонами Левша замерзает в студеном, безлюдном Петербурге. Столичный град без шедевров Бове, Воронихина, Растрелли. Без собора Исаакия, Зимнего дворца.

Левша зверски напился. У оружейника ни копейки в кармане. Квартальный тащит его, такого слабого, тощего, без шинели или шубы, через снег, ветер. Мелькают убогие домишки, зябкая набережная. Никому-то Левша не нужен, всем в тягость, лишний. Больницы и сиротские дома не принимают несчастного. Скрипит снег, перехватывает дыхание, зябко.

Слава богу, хоть этот малый, грубый квартальный, не бросает Левшу в сугроб, пытается спасти. Но все тщетно: Левшу ждет ледяная смерть, безвестность. На экране метель, фиолетово-черные брызги колючего снега.

Зритель осознает, что фильм из веселого сказа незаметно перелился в драматическую петербургскую повесть. Он "сверхреалистическим" стал, другого слова не подберешь. Не приемы оператора Валерия Федосова в плен берут, а правда момента, реализм действия.

Лесков признался в письме Ивану Аксакову: "Лучшая часть все-таки в конце - Левша в Англии и его трагическая кончина". Фильм из сказа словно перебирается в снежную гоголевскую "Шинель", в "Бедных людей" Достоевского.

Погибает ведь на глазах, на этой безлюдной набережной, маленький человек! Овчаров никогда не был "государственным" кинематографистом и соцзаказы не выполнял. И вот какая толковая идея в экранизации прочитывается: талант должен за себя бороться. Подковал тульский кузнец металлическую иностранную блоху - честь тебе и хвала Пусть англичане и сам царь-государь руками разводят.

Только и ты, мастер, не считай себя за песчинку, ничтожную "нимфозорию". А то мужик-оружейник именно ничтожеством себя перед царем считал. Ты поборись, узнай истину. Обопрись на своих же, на свой народ.

Эта современнейшая идея сопротивляемости таланта неблагоприятным обстоятельствам очень и очень важна. Надо жить, синеокий Левша!.. Вот вывод.

Юрий Тюрин

Русское кино