Дневник режиссера. 1986, 3 января

День, разъявший меня на части. Мне долго или, во всяком случае, какое-то время пришлось собирать свое разорванное сознание.

В 12 часов состоялся показ "Лермонтова" генеральной дирекции, которой Госкино перепоручило решение вопроса о двух сериях. Смотреть картину пришли Десятерик, Мамилов, Глаголева, зам. главного редактора Замошкин (бывший парторг студии) и редактор Леонов, заглянули Свиридов (молча подержавший меня за руку), Доброхотов (просидевший тоже молча), помощник генерального директора Мансуров (не имеющий права голоса). Рядом со мной были Демидова, Борис Петров, монтажер Лидия Михайловна. Еще до просмотра Демидова шепнула мне, что Глаголева и Канарейкина обеспокоены тем, что я снимаю "религиозную" картину.

Я сидел за звуковым пультом и на протяжении всего просмотра слышал цыканье и кряхтенье, перешептывание Глаголевой и Мамилова, при каждом слове "Бог", "вечность", "дух" в сцене с гадалкой и т. д. - вот так вырабатывалась общая точка зрения руководства.

Показ длился 1 час 53 минуты. Общий метраж картины - 3093 метра.

Первым высказался Десятерик: "Есть ли здесь представители объединения? Обсуждали ли фильм там?" Последовал ответ: "Представителей нет. Обсуждали ранее, но не на предмет двух серий".

Далее Десятерик высказал свое мнение, что "он бы не обсуждал фильма до решения худсовета объединения. Впрочем, он бы мог высказать свое мнение, но что это даст? Может быть, он и не со всем согласен, и идейно-художественная направленность картины не во всем соответствует нашим критериям...".

Все в обтекаемых словах и обволакивающих формах. "Много крестов, молитв..." "Лермонтов нам нужен, но таким, чтобы его все приняли..." "Мы вот высказывали замечания, но все осталось без изменений..." "Но это дело будущего... Когда будем принимать...", "отсекать топором...", "в чем-то агитировать..." "Потом, указ от такого-то числа никто не отменял, а здесь много пьют... бутылки, столы..."

Я возразил, что дело в направленности изображения и оценке Лермонтовым пьянства. Меня вяло поддержала Глаголева. Все без исключения "члены с голосом" высказались, что в таком виде показывать картину в Госкино нельзя: затянуто, скучно, однообразно.

"Надо показать консультантам".

- Вот Бондарчук, - сказал Десятерик, - признанный мастер, а без консультантов ни шагу не ступает: показывает, советуется... "Мало гражданственности Лермонтова..." "Значительность образа есть, а вот хочется видеть его разного, живого..."

- Потом, что это у вас за герб? - спросил Десятерик.

- Герб рода Мартыновых...

- Откуда вы его взяли?..

- Из книг...

- А нужен ли нам этот герб? Неправильно истолкуют...

Глаголева:

- У тебя Лермонтов больной, страдающий, предугадывающий судьбу...

Противно вспоминать и записывать их словоблудие, косноязычное, циничное, наперебой, с троганием друг друга за коленку, когда хотелось вступить в общий словопоток. Как жестоко я обманулся в них, сколь переоценивал неподсудность истинности Лермонтова и фильма о нем.

Интересно, что каждый из "моих судей" по отдельности находится со мной в хороших отношениях, чуть ли не лучший друг, но вместе они превратились в дружную свору, готовую разорвать картину в клочья, "защищая" от нее зрителей. Я шел к ним, как к друзьям, но попал в стаю врагов. Это было самым удручающим. Я был абсолютно открыт перед ними, совершенно не защищен.

Ну что ж, зато отныне я знаю, с кем имею дело, и впредь буду учитывать неизбежность "коллективного одержания".

После показа я не простившись покинул зал, и Десятерик через Демидову передал мне, что хотел мне сказать "добрые слова", а я как-то странно ушел из зала.

Далее я выдержал еще один показ "Лермонтова" - Мите Золотухину и Сереже Смирнову. С друзьями было легче, но совершенно разбитый предыдущим просмотром, я еле высидел этот.

Не знаю, как добрался я до дома. Обессиленный, обескровленный, выжитый до дна залез в ванну. Отмок, подумал, собрался с силами записать этот серый день.

Естественно, голова отяжелела и заболела от мысленных доказательств моим оппонентам того факта, что я не дурак и что я прав. К ночи отстучал письмо в Пятигорск Павлу Евдокимовичу, с описанием случившегося и приглашением на просмотр фильма "Лермонтов" в конце января.

Пора было забыться сном. Утро вечера мудренее.

Библиотека » Н.Бурляев. "Дневник режиссера" (Создание фильма "Лермонтов")