Дневник режиссера. 1986, 16 сентября

Утром я позвонил Н. Бобровой, которая еще в мае записала и отдала в "Литературную Россию" мое интервью по поводу "Лермонтова". "Литературная Россия" отказалась печатать интервью, в отделе культуры "Московской правды" сказали: "Не ко времени". Пошла в "Советский экран", "Известия", "Неделю"... Все тот же Кичин пришел в ярость: "У него еще хватает наглости давать интервью!"

Травля продолжается! Вздохни поглубже и держись, Николай Петрович! В 11 часов утра я встретился в холле "Известий" с бывшим помощником главного редактора А. П. Поляковым, ныне командированным в аспирантуру АН СССР при ЦК КПСС. Мы поднялись с ним в кабинет первого заместителя главного редактора "Недели" Василия Кирилловича Хомутькова. Он внимательно и доброжелательно выслушал меня. Я сказал, что впервые в таком качестве посещаю редакцию газеты, вкратце описал свой жизненный путь: мол, 30 лет в кино, закончил два вуза, как актер снялся в 52 фильмах, как режиссер, окончив ВГИК, поставил новеллу "Ванька-Каин" из "Пошехонской старины", получил за режиссуру главный приз в Оберхаусе и 11 лет пробивался к большому экрану. За эти годы мне отложили десять тем и, наконец, приняли к постановке "Лермонтова". Я был один из многих претендентов на постановку картины о Лермонтове, и теперь некоторые обиженные сгруппировались и объявили картине войну. Странен тот факт, что "Неделя" еще в июле, за пять месяцев до выхода фильма на экран, поместила пресс-анкету с оценкой критиками фильмов "текущего" репертуара, тогда как еще в августе я дорабатывал новую редакцию фильма. И теперь мне стало известно о статье Рассадина, находящейся в гранках.

Василий Кириллович ответил мне, что действительно такая статья была, и он ее не пропустил. Рассадин подверг уничтожающей критике и сценарий, и режиссуру, и актерское исполнение, все это сделал без обоснованного, без детального анализа картины. Хомутьков пообещал мне: единственно, что можно гарантировать, это то, что в "Неделе" ничего о "Лермонтове" не появится. Узнав о том, что фильм уже имеет много положительных откликов от журналистов, ученых, педагогов, деятелей культуры и, самое главное, лермонтоведов, он был крепко озадачен.

Внезапно дверь открылась, и вошел насмерть перепуганный, лоснящийся от холодного пота, подрагивающий телом и голосом Кичин. Его явно осведомили о моем приходе, и он не выдержал. Ворвавшись, он поздоровался и впился в меня своими лисьими глазенками. Я с некоторой паузой ответил ему: "Добрый день". Он помялся и промямлил:

- Видимо, мое присутствие здесь необходимо?

- Да нет... - пожал плечами Василий Кириллович, - мы поговорим пока сами.

И Кичина как ветром сдуло.

Вечером состоялся просмотр новой редакции "Лермонтова". В зале находились литературные критики, журналисты, работники телевидения.

Фильм закончился, и раздались аплодисменты. Я попросил всех высказаться, и сразу же один за другим люди стали взволнованно говорить. Мнение всех присутствующих было единодушным - все, кто видел картину во второй раз, отметили, что фильм стал лучше.

Мне же смотреть было очень тяжело: я снова и снова переживал за каждый миг картины. Мои уши улавливали все звуковые огрехи - грубые стыки фонограмм, несинхронность речи в сцене разговора деда и внука в степи, в сцене чтения стихов "Смерть поэта".

Что произошло? Все в записи было хорошо. Что делать? Как исправить?

Принял фильм и Вадим Кожинов. И это было самым отрадным - он один из лучших литературных критиков.

Библиотека » Н.Бурляев. "Дневник режиссера" (Создание фильма "Лермонтов")