Гамлет

Художественный фильм

(2 серии)

Автор сценария и режиссер - Г. Козинцев

Оператор - Й. Грицюс

Ленфильм. 1964 г.

"Когда мы возвращаемся к произведениям прошлого, не прошлое воскресает в нас, это мы сами отбрасываем в прошлое свою тень, наши желания и вопросы, наши порядки, наше смятение" - эти слова Ромена Роллана вспоминал режиссер Григорий Козинцев, когда трудился над своим фильмом Козинцевым был глубоко изучен, говоря его словами, "след-ход шекспировской мысли", результатом многолетней исследовательской работы стали книги "Наш современник Вильям Шекспир" (1962), "Глубокий экран" (1971) и "Пространство трагедии" (1973).

Фильм "Гамлет" вышел на экран в 1964 году, а работа над ним пришлась на самый пик "оттепели", что существенно сказалось при выработке социально-нравственной концепции произведения. Тема самоценности человеческой личности и ее свободы была противопоставлена в фильме теме всеомертвляющей и всеразлагающей "Дании-тюрьмы".

Протест против царящих в ней порядков воплощен в образе Гамлета. Гамлет для Козинцева - это прежде всего герой, решительно осуждающий ложь и насилие, но не знающий, как их побороть в масштабах, которые ему постепенно открываются.

Гамлет учился в Виттенберге, где глубоко воспринял уроки ренессансного гуманизма, основанного на безграничной вере в человека: "Какое чудо природы человек! Как благороден разумом! С какими безграничными способностями! Как точен и поразителен по складу и движениям! В поступках как близок к ангелу! В воззрениях как близок Богу! Краса вселенной! Венец всего живущего!"

Вернувшись в Эльсинор, Гамлет переживает трагедию гуманистического сознания, его ум бунтует не только против преступления, совершившегося в собственной семье, но и шире - против бесчеловечности и аморализма во всей "Дании-тюрьме".

Режиссер долго искал актера на главную роль, покуда не познакомился с Иннокентием Смоктуновским. Решение пришло сразу же: именно этот актер, поверил Козинцев, сможет сыграть героя, главным оружием которого является мысль. В Смоктуновском чувствовался серьезный душевный и интеллектуальный опыт, накопленный всей его непростой биографией: страданиями, испытанными во время войны, в плену, в тяжкие послевоенные годы.

Режиссер предупреждал актера, что "грандиозная роль" Гамлета облеплена штампами, что нужно заново подобраться к ее сути. Актер поначалу всему искал пластическое, действенное выражение, режиссер же настойчиво напоминал о цели - "показать людям, современным людям, распад такого общества". Поэтому, уточнял режиссер, добрый и прекрасный Гамлет бывает жесток и груб, "прикидываясь безумцем, он говорит такое перед лицом грозной силы, что дух захватывает от бесстрашия его мысли".

Узнав во время встречи с Призраком о страшном преступлении Клавдия, увидев масштаб порчи властителей Эльсинора и их холуев, Гамлет, привыкший размышлять на языке поэзии и философии, признается в дружеском разговоре: "Недавно, не знаю почему, я потерял всю свою веселость и привычку к занятиям. Мне так не по себе, что этот цветок мироздания, земля, кажется мне бесплодною скалою, а этот необъятный шатер воздуха с неприступно вознесшейся твердью, этот, видите ли, царственный свод, выложенный золотой искрой, на мой взгляд, просто-напросто скопление вонючих и вредных паров".

Прозревший Гамлет становится ироничным и желчным. Он пытается заставить О1фужающих прекратить лгать, брак матери с убийцей Клавдием называет "блудом в загаженном свином хлеву", оскорбляет придворных, грубит королю.

Горькие и страшные слова Смоктуновский - Гамлет говорит, как правило, нарочито тихо. Актер играет героя ранимого и быстрого в реакциях, но намеренно загоняющего себя в спокойствие: тем страшнее оказывается открывшаяся ему бездна. Враги злословят по поводу его безумия, Гамлет не опровергает этой лжи, хотя переживает не патологию, а трагедию ума.

Ход размышлений Гамлета передан отчасти "внутренней речью". Так, один из ключевых монологов "Быть или не быть" не произносится актером в камеру, а слышен во время прогулки Гамлета по берегу моря, на фоне шума волн, что заведомо исключает театральность и патетику, побуждает зрителя вслушаться в смысл негромких слов. Козинцев настойчиво добивается того, чтобы философствования Гамлета не обернулись отвлеченной риторикой, а обрели земную конкретность. В самом монологе "Быть или не быть" акцентировались не только слова о пращах и стрелах яростной судьбы, но и о власти недостойных над достойными, о гордецах, заслуживающих презрения, о боли отвергнутой любви...

Еще более жизненный и достоверный характер обретали размышления Гамлета в беседе с могильщиком, чему способствовал и сам облик принца, обросшего бородой и сидящего на земле в рваной хламиде, и содержание его речей. Лирика грустных воспоминаний о бедном Йорике, о безоблачном детстве, об отце соединялись в них с взрывом страшного горя при виде гроба с погибшей Офелией.

Шекспировские тексты были Козинцевым по необходимости сокращены, но Смоктуновский многое выразил многозначностью молчания, мучительностью пауз, подтекстом реплик.

Гамлету, каким его играет Смоктуновский, вполне хватило бы воли и решительности сразу отомстить Клавдию ударом шпаги. Но мысль его не только об убийце отца, она - о времени, что "вышло из колеи", расплодив осведомителей, какими стали даже Гильденстерн и Розенкранц, тоже, как и принц датский, учившиеся в Виттенберге, но охотно согласившиеся доносить на Гамлета. Мысль Гамлета - о "нововылупленном" Озрике, принципиально не имеющем своего мнения ни об одном предмете, что и позволит ему, несомненно, сделать карьеру. Мысль Гамлета - о хитром и жестоком Полонии. Перед гуманистом, воспевавшим человека, предстают пародии на людей, вполне довольных самими собой и поработившей их властью. Так постепенно, на протяжении фильма Козинцев и Смоктуновский раскрывают истинный масштаб трагедии Гамлета.

Козинцев, назвав Шекспира "нашим современником", стремился к жизненности слова и действия на экране, но не допускал упрощений. Это видно и в обрисовке короля-убийцы. Михаил Названов великолепно сыграл амбициозного хитреца, сквозь скрытность и горделивость которого проступает животное начало; чувственность запечатлена в этих томных глазах навыкате и влажных губах, мелкость натуры - в пристрастии к украшениям - кружевам, серьгам, цепочкам, перстням.

Эльза Радзинь - Гертруда предстала женщиной, чей облик время от времени просветляется материнским чувством, но чаще - она не мать, и даже не королева, а любовница: свою позднюю страсть она вынуждена скрывать от посторонних, но стоит ей прикоснуться пальцами к руке Клавдия и поднять глаза, как становится виден постыдный огонь, сжигающий все ее существо.

Уже в начале фильма, узнав тайну смерти отца, Гамлет отправляется к Офелии. Услышав скрип медленно отворяемой двери, она оборачивается к нему. Его застывшее лицо кажется маской, глаза выдают невероятное душевное напряжение. Он медленно приближается к ней, но вдруг что-то похожее на гримасу крика искажает его лицо. Самого же крика нет, будто ком застрял в горле.

Гамлет любит Офелию, но в ней видна послушная дочь своего отца - многоопытного придворного интригана Полония, и это определяет отношение Гамлета к нежному цветку, "выращенному в железных оранжереях Эльсинора".

Анастасия Вертинская в свои восемнадцать лет обладала великолепными данными для этой роли - хрупкостью и чистотой облика, напоминавшего девичьи портреты раннего Возрождения. Однако внутреннего, душевного опыта молодой актрисы оказалось недостаточно, чтобы выразить трагически-противоречивое состояние героини.

Режиссер Козинцев исходил из того, что Офелия должна любить Гамлета так, как Джульетта любила Ромео. И в первой серии фильма добился от актрисы выражения силы и оттенков чувства.

Но все же Вертинской больше удалась Офелия, задавленная авторитетом отца и условностями придворного этикета, нежели Офелия, испытывающая страстное влечение к Гамлету.

Впрочем, очень многое из того, что не смогла воплотить актриса, досказала музыка Дмитрия Шостаковича, Григорий Козинцев очень дорожил сотворчеством с гениальным композитором, высоко ценил он и работу художника Евгения Енея, художника по костюмам Сулико Вирсаладзе, оператора Йонаса Грицюса. Благодаря им ему удалось снять не картонное государство с игрушечным дворцом, а мрачно-величественный Эльсинор, лишенный привкуса музейности.

Стремясь к "сближению эпох", Козинцев и Вирсаладзе решили; избегать имитации старинных тканей, не пользоваться шелками, не допускать орнаментов и любой изощренной детализации, способной жестко конкретизировать время действия. В материале эпохи предпочитали находить не особенное, а, говоря словами Козинцева, "проходящее сквозь века, вызывающее устойчивые ассоциации с современной одеждой".

Именно так был создан костюм Гамлета, Герой был одет в черную блузу-куртку, свободную, с широкими складками, напоминающую современный свитер, ее дополняли черное трико и черные же туфли. Как и у других персонажей фильма, костюм историчен только контуром, но не цепляющими зрительское внимание подробностями. Костюмы придворных сочетали черное с белым, а мерцающий свет в замке выделял их холодно-бесстрастные, как гипсовые маски, лица.

Еще на предварительном этапе работы над фильмом Козинцев, занятый поисками зрительного воплощения трагедии Шекспира, решительно отказался от возможности снять цветной фильм, чтобы заведомо преодолеть искус стилизации отдельных кадров под живопись, что придало бы статичность изображению. Он предпочел богатое, насыщенное тонами черно-белое решение, более точно соответствующее атмосфере смутного времени. "Камень, железо, огонь" - так определил Козинцев фактурно-вещественный мир фильма. На экране преобладает тяжелый, холодный камень, из которого построен замок, его огромные ступени, стены, его зловещие барельефы, а все, что вне замка, усеяно булыжником. Антиподом камню выступает свободная стихия воды, моря - символа свободы и нескончаемости жизни.

Фильм начинается видом моря, в котором отражается зыбкая тень замка Звонит колокол, палят пушки. Мчится всадник на белом коне, это Гамлет спешит в Эльсинор. Поднимается мост через ров, отрезая принца датского от внешнего мира. Но в решающие моменты напряженных размышлений герой будет выходить к морю. В финале мертвого Гамлета вынесут из замка-острога, а над морем, как вознесшаяся душа, пролетит белая чайка.

Не рефлексия, ведущая к пассивности, а размышления, помогающие познать мир и человека, -вот в чем был смысл образа Гамлета в этом фильме Датский принц побеждает тем, что распознает окружающее: мысль поднимает его над конкретными обстоятельствами семьи, королевского двора и всей Дании-тюрьмы. Приход Фортинбраса с войском - финал только фабулы. Финал же трагедии - возвышение мысли, помогающее ей прорваться через века,

Александр Караганов

Художественный фильм "Гамлет"

Русское кино