Калина красная

Художественный фильм

Автор сценария и режиссер - В. Шукшин

Оператор - А. Заболоцкий

Мосфильм. 1973 г.

Такого успеха, как "Калина красная", появившаяся на экране в 1974 году, не знал ни один фильм Василия Шукшина. Отныне писатель, актер и режиссер Шукшин утвердился в общественном сознании как истинно национальный художник-классик. Через полгода после премьеры фильма, ставшего вершинным творением автора, пришло горестное сообщение о его внезапной кончине. Множество людей пришли проводить Шукшина до последнего приюта на Новодевичьем кладбище, неся в руках ветки красной калины."

В центре фильма - Егор Прокудин, отсидевший очередной срок за воровство и только что вышедший на свободу. Самый замысел истории о подобном герое вызывал сомнения у кинематографического начальства: не увлечется ли Шукшин экзотикой "малины"?

По жанру будущая картина виделась не детективом, а повестью, чем вызывала сомнения: а не обернется ли Егор Прокудин, вор-рецидивист, то есть явно отрицательная личность, в чьих психологических переживаниях собирался разобраться автор, героем положительным? Шукшин убеждал начальников, что так не случится, потому что преступления Егор Прокудин совершает не по внутренней потребности, не из-за фатально-врожденной испорченности; кривая дорожка, на которую он ступил, для него самого - несчастье, беда. Не зря и кличку ему дали в воровской шайке - Горе.

"Картина будет поближе к драме", - определял Шукшин. "Калина красная" и в самом деле решена в жанре драмы, причем не только психологической, но и социальной.

В одном из устных выступлений перед зрителями "Калины красной" Шукшин прямо сказал о социально-исторических причинах вынужденной криминализации части сельской молодежи в первые послевоенные годы: "Кто повзрослел, тот помнит эти голодные годы... Большие семьи. Это было страшно. Люди расходились из деревень, попадали на большие дороги... И на больших дорогах ожидало все этих людей, особенно молодых, несмышленых, незрелые души... И пошли, значит, тюрьмы, пошли колонии, лагеря".

Как вспоминает в фильме главарь воровской шайки Губошлеп, его первая встреча с Егором произошла на вокзале. Несмышленый юнец, растерянный и подавленный, стоял с чемоданчиком, не зная, куда податься. Губошлеп и привлек его в свою воровскую компанию. Но то было давно. На экране Егор уже человек зрелого возраста, тертый и обкатанный жизнью.

...Гремят железные засовы, открываются двери, выпуская отсидевшего свой срок зэка. В кадре - вековые стены, вырастающие из озерной воды, настил мостков, что соединяют монастырь, превращенный в колонию, с берегом, слепящее солнце. Егор на секунду закрывает глаза от этого нестерпимого света, смакуя первый глоток свободы. И скоро без оглядки шагает вперед. Сапоги равномерно и гулко ударяют по настилу, стук: каблуков звонко разносится по неподвижной воде. Егор весь устремлен к заветному берегу. Вот она - воля!

Егора Прокудина играет сам Василий Шукшин. В намеренно долгом показе первых шагов Егора на свободу видно стремление и режиссера и актера Шукшина выразить нечто большее, чем радость обретения свободы. Человек на экране словно бы рывком уходит прочь от собственного прошлого. Желание поспорить с судьбой, решительно изменить свою жизнь вызрело у него, по-видимому, еще в колонии.

Шукшин об этом говорил так: "И вот ему уже, в общем, сорок лет, а просвета никакого в жизни нет. Но душа-то у него восстает против этого образа жизни. Он не склонен быть жестоким человеком. На этом этапе мы и застаем нашего героя..." Социально-историческим обстоятельствам, сделавшим Прокудина маргиналом и преступником, противопоставлена в фильме другая, не менее, как полагает Шукшин, мощная сила: изначальная кровная связь Прокудина с людьми, из поколения в поколение работающими на земле.

Матерый бандит и убийца Губошлеп скажет в финале о Егоре Прокудине: "Он человеком и не был. Он был мужик. А их на Руси много". Авторская же концепция состоит в противоположной мысли: именно мужики и бабы - труженики и праведники - являют собой идеал человечности. В них вера, надежда и любовь художника. "В "Калине красной" добро несут те же простые люди, крестьяне, жители деревень".

После колонии Егор снова побывал в гостях у Губошлепа. Неприкаянная душа, он еще некоторое время живет словно бы на границе между двумя мирами: уголовным и тем, который олицетворяет Люба Байкалова.

Егор взыскует радости, ощущения полноты и осмысленности бытия, но первая попытка еще темного сознания прорваться к свету оборачивается в реальности "праздником", купленным за деньги, "забегом в ширину" с чужими, скучными людьми, угодливо улыбающимися и готовыми вытерпеть кураж Егора за возможность поесть и выпить на халяву.

Нетерпимый к фальши Егор сам впадает в фальшь и фанаберию, нацепив какой-то халат, актерствует, изображая то ли докладчика, то ли героя на сцене, то ли сиятельное лицо на банкете, какими он их себе представляет. И, кажется, их же и пародирует.

Несколько условной, если не натянутой выглядит мотивировка, приведшая Егора к Любе Байкаловой: еще в колонии он по переписке познакомился с "заочницей". Но уже первая их встреча сыграна Шукшиным и Лидией Федосеевой с такой мерой психологической убедительности, что причина, по какой встреча состоялась, перестает иметь значение.

Егор прежде имел дело с подругами Люсьен да Нинон из воровской шайки, а тут явились веснушки, белая блузка, скромность и достоинство и, главное, несговорчиво-честный взгляд распахнутых карих глаз, спокойная строгость мелодичного голоса. Не действует на нее цветистая Егорова речь с блатными словечками и подколами, не купить ее улыбку, как можно купить гостей "бардельеро".

Сразу видно, не привычна она ни к хитростям, ни к уловкам, вся она - искренность и правда, и жизнь ее как на ладони. И от него она допытывается правды о его жизни. А Егор к правде не готов, то мелко смеется в ответ: "Прямо как на допросе", пробует иронизировать, то делает попытку поднять себе цену, впадает в надрыв: "Никем не могу быть на этой земле, только вором". Хотя вором-то как раз он и решил больше не быть.

Она же, видя все насквозь, обнаруживает в нем человека, достойного глубокого сострадания и поддержки, вздыхает: "Эх, Егорушка..." И ведет его в свой дом.

Эпизод знакомства Егора с Любиными родителями - один из лучших в фильме. При всем своем комизме он очевиднее других воплощает мысль Шукшина о честных тружениках на земле как об источнике нравственности, любви и добра. Седой старик в белой рубахе с настороженным взглядом небесно-голубых глаз пытается, при всем своем простодушии, изобразить догадливого следователя, разоблачает ложь Егора, заявившего, что он - бухгалтер. Старше делает "проницательный" вывод, что сидел Егор конечно же за пьяную драку, а может, даже и украл машину леса.

Приходит черед наступать Егору, и он вдруг изливает на стариков жесткую речь: имитирует демагогию воспитателей в колонии и тон следователей ("В глаза смотреть!"), одновременно их пародируя, винит стариков в том, что они лежат на печи, когда страна идет вперед, "люди покрываются морщинами на Крайнем Севере и вынуждены вставлять себе золотые зубы". Нужно видеть лицо Ивана Рыжова, который играет старика; изумление и обиду "вечного стахановца", которого сочли симулянтом и бездельником.

Рядом с такими людьми, в светлом их доме, показывает фильм, Егор, решивший круто переломить судьбу, набирается душевных сил. За сочувствием Байкаловых угадывается традиционное народное отношение к преступнику как к несчастному, выпавшему из норм общей жизни и ее течения, отвергнутому и потому заслуживающему жалости.

Очень важной для Егора оказывается и крепнущая его дружба с Любиным братом - Петром. Рослый и могучий Петр обычно на редкость молчалив, будто хранит какую-то тайну. Между прочим - к случаю пришлось - Люба рассказывает Егору, что Петр в войну попал в плен к немцам, его там "сильно-сильно били". Ни разу не промелькнет в фильме больше ни одной реплики на эту тему, но контрастность двух судеб при их внешнем параллелизме принципиально важна для понимания того, почему так быстро происходит в этом сюжете душевное выпрямление Егора.

Прокудин "подламывал магазины", Байкалов защищал Родину, по тому и по другому проехалась война, но Байкалов растил хлеб, а Прокудин, оправдываясь случившейся с ним в юности бедой, продолжал геройствовать в банде. Оказавшись рядом с Петром, Егор не может не понять различия их жизненного опыта. Он особо благодарен именно Петру за поддержку. Петр будет помогать ему до конца и сам расправится с убийцами Егора.

Внутреннее очищение Егора от скверны словно бы поддержано и ясной красотой северной природы.

Картину снимали под Белозерском, и на экране - раздолье, которым мог насытиться Егор: тихая многооконная церквушка в разливе половодья; белые чайки, снежными хлопьями спускающиеся на пашню позади Егорова трактора; задумчивое озеро; сказочные бревенчатые избы в деревне. Оператор Анатолий Заболоцкий снимал первую у режиссера Шукшина цветную картину, выделив среди негромкой северной гаммы белый цвет как знак целомудрия: белы стволы берез, в белое одеты Байкаловы. Пожив в их доме, Егор сменяет красную рубашку фраера на подаренную ему Любой белую.

Постепенно осыпается с Егора блатная шелуха. Смягчается еще недавно острый и волчий его взгляд. Теряет он снисходительный тон, каким одаривал Байкаловых, обитателей глухомани, - рядом с ним, якобы повидавшим большой мир. Перестает ерничать и прикидываться кем-то другим, вроде пострадавшего бухгалтера. Отказывается от холуйской работы личного шофера у директора совхоза, предпочитает сесть на трактор. Решительно отвергает предложение Губошлепа вернуться в банду.

Люди, безвыездно живущие в глубинном русском селе, постепенно открываются перед Егором и одновременно перед зрителем фильма в своем истинном величии. Это и есть, по Шукшину, лучшая часть народа. Претерпев страдания, как старик Байкалов - усердную работу за "палочки", а сын его - муки, принятые в войну, эти люди, вопреки всему, хранят душевное тепло, доброту и милосердие.

Более же всего этим переменам способствует еще одна его встреча - с матерью, брошенной им двадцать лет назад на произвол судьбы и с тех пор ни разу им не виденной. Эпизод этот кульминационный в фильме, драматическое напряжение здесь достигает высшей точки. Егор приезжает в родной дом с Любой, остается сам в сенях, спрятав взгляд за стеклами черных очков. В горницу же проходит Люба, она ведет разговор с Куделихой.

На роль матери Егора - Куделихи ждали именитую актрису, но она не приехала на съемки. Как; оказалось, к счастью для автора фильма. Нашли крестьянку из местных, синхронно записанную с ней беседу включили в фильм. В результате картина усилилась пронзительной правдой документа

Опрятная старушка в белом платочке не жалуется, кроткое лицо ее не затемнело ни гневом, ни печалью, а ясно и покойно. Взгляд подслеповатых синих глаз доверчив и детски беззащитен. Она описывает собственную жизнь, будто излагает постороннюю быль: о том, как уехал ее сын, и много лет она о нем ничего не знает. О том, что в сельсовете несправедливо урезали ей пенсию с 20 рублей 40 копеек до 17 рублей, на которые жить стало совсем невозможно. И все возвращается к сыну, без вести пропавшему в мирное время. Сирая, нищая, заброшенная, выплакала она, видно, свое горе. Уходят ее гости, а святая великомученица, провожая их добрым взглядом, смотрит из окна с голубыми наличниками, как портрет исстрадавшейся России из рамы.

"Только криком и можно что-нибудь сделать, иначе сердце лопнет" - так определил Шукшин состояние героя-грешника, испытавшего страшные муки совести. Таким его и сыграл. Недалеко отъехав от деревни, Егор останавливает машину, делает несколько шагов на пригорок и падает лицом в траву. Кричит хрипло: "Господи! Прости, если можешь!" Камера, приподнимаясь, включает в кадр белеющую поодаль церковку.

"Калина красная" - не заурядная история о бандите, выпавшем из шайки и за то ею наказанном. И не слащавая притча о воре-рецидивисте, перевоспитанном общественностью в совхозного тракториста. А эпический - по масштабу темы - сюжет о самоочищении народа, который не позволяет себя насквозь люмпенизировать и тем превратить в слабоумного раба. Рывок Егора Прокудина из люмпенов в родную и чистую среду, ею поддержанный, доказывает реальность самой идеи духовного возрождения и спасения.

Принципиален в этом отношении и финал фильма, против которого возражало киноначальство, но Шукшин сумел его отстоять. После того как бандиты нашли и застрелили Егора, компанию блатарей догоняет не милиция - силовой орган государства. "Волгу", набитую бандитами, преследует на своем грузовике Петр - брат Любы, и, нагнав, опрокидывает их машину в озеро, топит всех гадов разом. Зло, согласно концепции фильма, не может торжествовать, и наказано оно не случайно одним из семьи Байкаловых, олицетворяющей Добро. Это сам народ себя от скверны очищает.

Поразительно, что в условиях партократии с ее запретами - чего стоили предписанные цензурой поправки, которые Шукшин вынужден был вносить в фильм, сокращая одни сцены, облегчая содержание других, - все же вышла на экраны прекрасная картина с вековечной идеей Спасения.

Юрий Тюрин

Русское кино