Крымские походы. Борьба Петра I с Софьей

История России. Глава XXX

Софья позвала к себе выборных из всех стрелецких полков, кроме Титова, и со слезами уговаривала защитить православную веру и царство. Они согласились. Потом она склонила на свою сторону и прочих стрельцов. Никите Пустосвяту была отрублена голова, сообщники его сосланы.

Хованский позволял стрельцам своевольничать, как они хотели. За это стрельцы его очень любили, а боярин Милославский, завидуя, что Хованский имеет более силы, старался погубить его. Хованский делал много худого: не исполнял царские указы, подстрекал стрельцов к бунту. Наконец, в анонимном письме донесли на него, что он хочет возмутить стрельцов, истребить весь царский дом, кроме одной царевны, на которой хочет женить своего сына и сделаться царем; патриарха и бояр тоже перебить и сделать патриархом того, кто старые книги любит. Весь царский дом уехал в Святотроицкую лавру; указами потребовали туда всех верных слуг царей для их защиты. Софья ласково пригласила туда Хованского. Он и сын его Андрей поехали с немногими людьми, были схвачены и казнены. Другой сын его Иван уехал в Москву и возмутил стрельцов. Они заняли Кремль и приготовились к битве. Но многочисленное войско собралось отовсюду для защиты царей. Стрельцы испугались и плакали, как дети. Москвичи прежде их очень боялись, а тут стали над ними смеяться. Наконец, стрельцы униженно просили прощения и были прощены, но потеряли название надворной пехоты; столб, поставленный на Красной площади в их честь, был сломан.

Софья осталась правительницей; даже стала себя писать в указах самодержицей. Милославский не имел большой власти. Софья во всем поступала по советам князя Голицына, которого очень любила. Она издала несколько хороших законов и умно управляла государством. В это время немецкий император и польский король были в тяжкой войне с турецким султаном. Турки даже осадили столицу императора Вену, но храбрый польский король Ян Собесский разбил их наголову. Однако ему было тяжело обороняться от турок и очень хотелось, чтобы и русские начали с ними войну. Поэтому он согласился на мир с Россией, по которому он уступил ей все, чем завладел Алексей Михайлович, в том числе и Киев, а за то русские обязались воевать с крымцами и турками. Польскому королю так неприятно было уступать эти владения, что он плакал, подписывая мирный договор.

По обещанию, данному польскому королю, начата была война с Турцией. Впрочем, с ней и потому надо было воевать, что крь:.мцы страшно грабили наши южные земли. Главным воеводой был князь Василий Васильевич Голицын. Войска было 150000 человек. Оно пошло на Крым. Искусный иноземец, служивший в русском войске, генерал Гордон советовал Голицыну идти берегом Днепра и только двое суток употребить на переход по степи от этой реки к Крыму. Но Голицын не послушался, пошел степью. В урочище Большой Луг пришлось ему остановиться: с юга неслись густые облака дыма и наполняли воздух смрадом. Это произошло оттого, что татары зажгли степь. Голицын воротился без сражения. Убитых у него в войске не было, но от болезней и утомления погибло много людей.

В это время малороссийским гетманом был Самойлович, человек очень храбрый и верный царям. Его не любили казацкие старшины за гордость. В числе их был облагодетельствованный Самойловичем Мазепа, родом казак; он учился у иезуитов, служил польскому королю, но один польский пан за обиды от Мазепы поймал его, привязал к дикому коню и, настегав коня, пустил так, что Мазепа остался чуть жив и убежал к Дорошенко. С письмами его к туркам Мазепа был захвачен казаками, верными России, изменил Дорошенко и выдал его тайны; за это избавился от наказания и сделался любимцем Самойловича. Самойловичу не нравились мир с Польшей и война с Турцией, и он не раз говорил об этом. Мазепа воспользовался этим и вместе с другими старшинами донес, будто Самойлович велел зажечь степь во время похода Голицына. По просьбе старшин Самойловича лишили гетманства и сослали, а гетманом выбрали по наущению Голицына Мазепу. Голицын и прочие воеводы были награждены за этот поход.

На следующий год он во второй раз пошел на Крым. Войска у него было еще больше, чем в первом походе. Крымский хан несколько раз нападал на него, одолевал нашу конницу, но пушечные выстрелы заставляли бежать татар. Все эти сражения были самые неважные, но Голицын доносил о них, как о знаменитых победах. Он дошел до Перекопа. Это перешеек между морями Черным и Азовским; только по нему и можно пройти в Крым. Голицын не решился идти дальше, потому что войско терпело недостаток в воде, траве и дровах, начал с ханом мирные переговоры и отступил. Опять от изнурения и болезней погибло много тысяч людей. Носился слух, будто Голицын был подкуплен татарами, что они дали ему 15 бочонков золота за то, чтобы отступить, и при этом обманули его: бочонки были залиты смолою и только сверху и снизу насыпаны золотом. Софья объявила народу, что над татарами одержаны необыкновенные победы. Голицын и товарищи его были щедро награждены.

В это же время посланник Софьи Голицын заключил мир с китайцами, по которому уступил им земли по реку Амур.

Иоанн Алексеевич не занимался делами, но Петр Алексеевич был очень недоволен делами Голицына, так что даже не хотел видеть его. Петр уже в 10 лет казался пятнадцатилетним по наружности, был высок, силен и очень красив. Учили его очень худо, до 15 лет он не умел даже делать сложение и вычитание. Когда Софья вошла в союз с императором и польским королем против турок, то был отправлен во Францию и Испанию князь Яков Федорович Долгорукий, чтобы пригласить тамошних королей тоже воевать с турками. Перед отъездом князь Долгорукий разговаривал с Петром и сказал, что у него был такой снаряд, которым можно измерить расстояние издали, не подходя к месту. Петру очень захотелось его иметь, но Долгорукий сказал, что у него этот снаряд украли, и царь велел ему купить его во Франции. Долгорукий точно купил такой снаряд, то есть астролябию, и другие чертежные принадлежности, которые бывают у землемеров. Но долго не отыскивалось в Москве человека, который бы научил царя владеть этим снарядом; наконец нашелся такой человек, Франц Тиммерман, и стал учить царя арифметике, земледелию, науке об укреплениях и другим военным наукам. Сам Тиммерман был не очень сведущий человек, но у царя были такие способности, что он в короткое время узнал все науки, которым учился у Тиммермана, чуть ли не лучше самого учителя. Петр очень любил жить в окрестностях Москвы, в селе Преображенском, там проводил целые дни со своими сверстниками, учился военному искусству, строил земляные крепости и брал их. Эти товарищи игр государя назывались потешными. Когда ему минуло лет 11, он стал принимать в потешные разных придворных служителей и детей бояр. Первый записался в потешные конюх Семен Бухвостов. После из знатных людей поступили в потешные Бутурлин и князь Михаил Михайлович Голицын, который был еще очень молод и потому сделан барабанщиком. Сам Петр начал службу солдатом. Из этих потешных после составлены первые гвардейские полки Преображенский и Семеновский.

Вскоре после того, как Петр стал учиться у Тиммермана, случилось им быть в селе Измайловском. Петр рассматривал вещи своего деда Никиты Ивановича Романова, увидал старое судно, не похожее на те, какие строили тогда русские, и узнал от Тиммермана, что оно может ходить на парусах и против ветра. Царь спросил, есть ли человек, который починил бы это судно и показал ход его? Такой человек был голландец Карстен Брант. Он вместе с другими был вызван в Россию царем Алексеем Михайловичем для постройки кораблей, но когда Разин истребил все, что было для этого приготовлено, Брант стал промышлять в Москве столярным ремеслом. Его отыскали, и он починил ботик, который видел Петр. Этот ботик прозван дедушкой русского флота, потому что с этого началась постройка в России военных кораблей. Петр и у Бранта выучился всему, что он знал, строил маленькие корабли и катался на них по Переяславскому озеру.

Между тем Софья решила венчаться на царство. В этом она опять надеялась на стрельцов. Начальником их был Шаклови-тый, готовый для царевны на всякое злодейство. Петр явно показывал, что ему неприятно правление Софьи и то, что она всюду показывается вместе с царями. Софья видела, что он не позволит ей распоряжаться, и замыслила убить его. Шаклови-тый несколько раз подговаривал к этому стрельцов. Но только самые отчаянные злодеи слушались его: большая часть стрельцов испугалась страшного греха убить царя. Поэтому Шакловитый не мог исполнить своего замысла. Петру уже исполнилось 16 лет, и он по совету царицы Натальи Кирилловны, женился на Евдокии Федоровне Лопухиной. В день Казанской Божьей Матери Петр явно рассорился с Софьей; он не велел ей идти в крестном ходу; она не послушалась, пошла, а он в гневе уехал в Преображенское. Когда Голицын воротился из второго своего похода, и Петр не хотел его видеть, Софья решилась непременно убить брата. Но несколько верных стрельцов донесли об этом Петру; он уехал в Троицкую лавру и велел всем верным воинам явиться на его защиту. Один из первых явился иноземец полковник Лефорт и с этих пор сделался любимцем Петра. Все войско, народ и даже большая часть стрельцов взяли его сторону. Софья сначала не хотела покориться и выдать Шакловитого, но стрельцы заставили ее сделать это, чтобы спастись самим. Шакловитый был казнен, Василий Васильевич Голицын сослан, а Софья удалена в Новодевичий монастырь.

Иоанн Алексеевич уступил всю власть Петру, и он стал всем распоряжаться. Он прежде всего занялся обучением войска, проводил учебные сражения и походы, из которых самый знаменитый был кожуховский. Там стрельцы обороняли крепость, а потешные взяли ее. Переяславское озеро показалось ему мелко, и он отправился на кораблях в Белое море. Там в одно из путешествий его сделалась сильная буря. Все на корабле испугались, кроме Петра и кормчего Антипа Тимофеева. Антип сказал государю, что одно средство спастись от погибели - войти в Унскую губу, только и это трудно, потому что там корабли разбиваются о подводные камни. Царь велел ему править туда. Антип ввел корабль в губу, был щедро награжден, а Петр своими руками поставил там крест в память избавления.

А.О. Ишимова, 1866 г.

Глава "Крымские походы. Борьба Петра I с Софьей" из книги История России в рассказах