Композитор Павел Чекалов

Душа и сердце славянина Павла Владимировича Чекалова надломились, когда смотрел он по телевизору оглушающие ли "Подробности" Доренко, или "Зеркало" Сванидзе, взглядом и мыслями ужалило, или антирусские издевательские репортажи Масюк, или кровавые - Невзорова. Он опустил голову на стол, так и не подняв ее. Домашние обнаружили застывшую его фигуру только под утро...

Незадолго до рокового дня мы случайно встретились, разговорились. Он рассуждал вслух: "Какое безнадежное время, посмотришь телевизор, и ощущение - с каждым днем ближе конец Державе. Раньше всегда ждал и верил: жизнь налаживается. Ну такая тоска, руки опускаются..."

Ушел из жизни еще один единомышленник из несостоявшейся артели Василия Шукшина. Павел Владимирович Чекалов писал музыку практически для всех фильмов Шукшина. Я увидел их вместе на фильме "Печки-лавочки". Общались они легко. Музыка к фильму была записана, как говорится, "играючи". Чекалов к тому времени утвердился на студии имени Горького. Он работал с худруком студии, самим С. А. Герасимовым, и с М. Донским. Его не трогали и не травили, как меня. Для его профессиональной жизни фильм "Печки-лавочки" был звездным.

Следующий фильм Шукшина, "Калина красная", Чекалов провел, попав в житейский котел семейных неурядиц. Музыка к "Калине красной" была повторением сделанного в предыдущих фильмах. От природы наделенный могучим темпераментом и нежнейшей душой, он сорвался... По истечении многих лет как не оценить редкое качество Шукшина: не покидать своих единомышленников, если они не предавали его. Вася заслонил Павла даже на записи оркестра, и запись прошла формально. Вторую запись Павел провел уже сам. Администрация студии требовала замены композитора, даже я "налетал" с предложением заменить. Вася с улыбкой ударил меня по плечу: "Опомнись! Павел - это Павел! Поживешь - увидишь! Да и не лезь не в свое дело", - и быстро убежал в монтажную, взвинченный.

Когда появилась возможность начать съемки "Разина" на "Мосфильме", Шукшин подумывал о приглашении для работы Г. В. Свиридова или В. Гаврилина. Его круто охаживал композитор В. Овчинников. Однако, когда разговор зашел о группе, Шукшин сказал: "Пашу я никак не брошу, только бы он форму не потерял".

Через несколько лет после ухода Макарыча я встретил Павла в Воротни-ковском переулке. Счастливый, он вселился в выстроенную за свои деньги квартиру. "Прямо в этой башне на углу", - показывая жестом на вершину, говорил П. Чекалов. - На пятнадцатом этаже ночую". Паша повторил, что Макарыч хотел построить в этом композиторском кооперативе однокомнатную квартиру мне и спрашивал его, как бы совершить оформление, чтобы не дошло до студийной молвы.

В конце семидесятых годов "Беларусьфильм" позволил мне снять документальный фильм "Слово матери" о Марье Сергеевне Шукшиной. Я обратился к Павлу помочь мне его музыкой, он с радостью и скоро все сделал, не требуя денег. Марья Сергеевна не успела посмотреть этот фильм...

Хоронили маму Василия Макаровича зимой. Процессия шла по окраинной улице Сростков, возле одного дома был свален большой стог сена, на вершину которого забралась корова, она стояла неподвижно и жевала, не мигая смотрела на проходящую процессию. Я очень пожалел, что нет кинокамеры - в немигающем глазу коровы отражалась вся процессия. Было не холодно, снег подтаял, и тихо, тихо; только скрип снега и жующая корова. Какое прощание... Паша, слушая мое наблюдение, не сказал ни слова. А слезу украдкой смахнул.

Потом мы долго не виделись, и вдруг однажды с сокурсником Пятрасом Абукавичусом зашли в ресторан "София". Уже уходя из ресторана, встретились с Павлом Чекаловым, которого обнимал швейцар. Вот опять тема для Шукшина. Вернулись к столу все вчетвером. Швейцар, он же подполковник авиации в отставке, сообщил, что Павел Владимирович был его командиром. Вместе они обороняли Москву, а здесь встретились случайно. А мне еще Макарыч говорил: "Паша - летчик, а там худых мужиков не бывает". Но как на него смотрел швейцар... с каким теплом!

Паша о летных делах говорить не любил: "А, давно это было, вспоминать не стоит. Не мое это дело".

В последние годы фильмов стало мало, его оперу "Степан Разин" собирались ставить в Сибири и на Урале - ждал. Много лет преподавал в институте культуры, потом перешел туда на постоянную работу. Стал зав. кафедрой, профессором и много еще мог бы отдать своим ученикам и музыке, но сердце не камень. Глядеть сегодня русскому человеку наставления Сванидзе, репортажи Масюк - то же, что гибнуть от пуль...

Анатолий Заболоцкий

Библиотека » Шукшин в кадре и за кадром