Нина Ургант. Творческая биография

В фильме А. Баталова "Шинель" есть маленький эпизод, в котором играет актриса Нина Ургант. В только что полученной обновке возвращается домой по заснеженному Петербургу Башмачкин. Где-то в толчее проспекта сталкивается он с вызывающе разряженной девицей. Девица спасается от преследований городового.

- Ой, папенька! - неожиданно для ошалевшего Башмачкина сияет ему навстречу улыбкой уличная красотка, пытаясь обмануть городового.- А я вас ищу, ищу...

Улыбка становится все лучезарнее и лучезарнее. Кажется, невозможно уж сильнее радоваться встрече с родным папенькой. А круглое с вульгарно наведенной на щеке родинкой лицо расплывается все больше, и сквозь него проглядывает профессиональная маска дешевой обольстительницы.

В недоумении Башмачкин снимает перед дамой шляпу, этим он непроизвольно выдает девицу. С ее лица мгновенно стекает улыбка, она ожесточенно шипит: "Да надень ты свой колпак!" и тут же опять юлит, лебезит, сияя на виду у городового: "Папенька, папенька!"

И тот же мгновенный переход от маски лучезарного сияния к злобному ожесточению, когда час спустя встретился ей ограбленный Акакий Акакиевич и его жалобу она, вечно напуганная, преследуемая, приняла за обвинение в воровстве.

На этом коротком эпизоде, скорее этюде мастерства, чем законченном, хотя и четко очерченном актрисой образе, можно было бы и не останавливаться так подробно, если бы не одна занятная подробность. В двух масках красавицы девицы - то бесконечно нежной, то резкой и злобной - как бы совместились два амплуа актрисы в кино. С одной стороны - это ее "голубые" роли. Такова Олечка в "Укротительнице тигров" - первый фильм, где кинозрители встретились с Ниной Ургант. Такова ее Александра в незатейливой комедии "Осторожно, бабушка!" В меньшей степени, с поправкой на некоторую глубину, сюда, пожалуй, примыкают образ жены Балуева Дуси в фильме "Знакомьтесь, Балуев", Зинаиды Ивановны из фильма "Пока жив человек", Люси, героини картины "Я родом из детства". Эти работы в самой малой степени дают представление о даровании актрисы. Но в ряде других фильмов (о них речь ниже) она предстала перед кинозрителями как мастер характерных ролей, умело прочерченных опытной рукой.

Говоря о значении повести Гоголя об Акакии Акакиевиче в развитии русской литературы, Достоевский сказал как-то известную фразу: "Все мы вышли из "Шинели". Шутя, ее можно повторить и но отношению к Нине Ургант. В образе красавицы девицы словно прослеживаются два пути ее творческой судьбы.

И, пожалуй, даже больше того. В коротеньком эпизоде "Шинели" как намек впервые прозвучала тема, которую актриса развила в последующих больших своих кинематографических работах. Колоритна красавица девица Нины Ургант; сметливая, бойкая, промышляет она на улицах города, деловито тряся своими пышными юбками. Она могла бы быть смешной, карикатурной и только. Актриса добивается большего - она заставляет нас сострадать ей. Ее героиня - существо, брошенное силой обстоятельств на самое дно жизни. Она тоже одна из жертв той страшной системы, которая довела до гибели безответного Акакия Акакиевича, - недаром они встречаются в фильме, двое униженных и оскорбленных. Ее моральная гибель не менее страшна, потому что актриса дает нам в коротком эпизоде понять, что это - живой, умный, по-видимому, человек.

Тема грустного сострадания к неустроенной судьбе своих героинь стала главной в кинематографическом творчестве Нины Ургант. Она умеет с сочувствием поведать зрителям о сложной, даже непутевой жизни женщин добрых, но не стойких, заслуживающих, казалось бы, осуждения, но в исполнении Ургант и внимания окружающих.

Наиболее ярко, как художественное открытие прозвучала эта тема у Ургант в фильме "Вступление" в образе матери Володи. Подробно об этой работе мы будем говорить ниже, здесь же с сожалением добавим, что после "Вступления" роли таких героинь стали чем-то вроде амплуа актрисы. Образ матери Володи стал для некоторых режиссеров подобием готового эталона. Заведомо и безошибочно предполагая успех, актрису приглашают в фильм повторить себя, не больше. Поэтому, говоря о таких работах Ургант, как Варя в "Знойном июле" или Катерина в "Мать и мачеха", мы не можем их считать творческим открытием актрисы, хотя играет она эти роли интересно, выразительно, точно. Они созданы хронологически носче "Вступления", но о них целесообразно вспомнить раньше, чтобы в сопоставлении стала ясна принципиальная значимость того, что создала акт риса во "Вступлении" и что стремилась, но не могла до конца сделать в других картинах в силу иных режиссерских задач.

Вот ее свинарка Варя в фильме "Знойный июль". Красивая, "выпуклая" женщина, как говорят о ней наиболее развязные из односельчан. Варька непутевая, безответная бедолага, окончила с трудом когда-то семь классов, задачку решить не может, по-немецки одно слово помнит. Пустила в дом постояльца, человека с такой же неустроенной, как у нее, судьбой, прилепилась к нему сердцем. Готовит ему, стирает.

По замыслу авторов картины Варьку надо жалеть. Что ж, актриса с успехом справляется с этой задачей, она умело создает трогательный образ, ее недалекая добрая Варька запоминается в этой неудачной картине больше других. Постоялец настойчиво посылает ее учиться в город. Она не хочет уезжать, любит его. По едет. И вот в один прекрасный день ее постоялец видит хозяйку опять дома.

- Срезалась?
- Срезалась, Захар Васильевич! и теребит платок, и сияет смущенно.
- Двойка.
- По математике?
- По математике. И по немецкому, и но всем двойки.

И стыдно ей, и горько в глазах слезы, - а на круглом добром лице улыбка, и глаза в слезах сияют - счастлива, что вернулась "насовсем".

Более психологически сложной, но не менее традиционной была роль Катерины в фильме "Мать и мачеха". Когда-то в молодости, погнавшись за новым призрачным счастьем, Катерина бросила в детском доме маленькую дочку и пошла крутить по свету.

Прошли годы, дочка выросла и другую женщину называет мамой. И тут появляется Катерина. "Паразит" говорит о ней одна из деревенских женщин. Но менее всего Нина Ургант играет в этой роли отпетую женщину, которая в трудную минуту жизни пришла позариться на готовое.

Есть что-то бесприютно робкое в этой слабой, некрасивой фигурке, которая спешит за школьниками и тихо окликает одну: "Нюрочка!" И лицо у нее какое-то просящее и словно заспанное, и дешевые сережки в ушах.

Это не громкоголосая хват-баба вернулась после многолетнего гулянья в свое село, а пришла женщина, которая понимает, что сама своими руками сломала свою судьбу. Актриса углубляет драматизм ситуации. Ее Катерина не требует, а просит, просит о прощении и знает, что не заслужила его. Робко, жалко заглядывает она в глаза окружающим, задаривает дочку неумелыми подарками и не смеет сказать, что она ее мать. Бес приютная, скованная, незваной гостьей ходит она по чужому дому, не имея сил уйти, не имея мужества остаться.

Ее терзания, ее рыдания среди ночи где-то у чужого забора - это расплата за прежнее легкое отношение к жизни. Ее уход из села так, как его играет актриса, - означает, что Катерина навсегда поняла преподанный ей урок. Где-то на рассвете тихонько выходит она из дома, оглядывается в последний раз по сторонам грустными и умудренными глазами и уезжает, чтобы начать свою жизнь сначала.

Да, актриса умеет играть роли таких женщин, которых мы нередко встречаем в жизни. Она умеет подчеркнуть доброе начало в их душе.

В исполнении Ургант звучит сочувствие к Варьке. Она заставила зрителей не только осудить свою Катерину, но и понять ее внутреннюю драму. Приглядитесь к моим героиням, словно говорит она с экрана, ваше внимание может помочь им, приподнять, распрямить их. Но как бы психологически глубоко ни играла актриса, предложенный драматургический материал диктовал ей, в конечном счете, знак минус в оценке этих героинь. Совсем иначе обстоит дело, когда мы говорим об образе матери Володи в фильме И. Таланкина "Вступление", поставленном по рассказам В. Пановой "Валя" и "Володя".

Вера Панова - мастер психологического повествования. Одно это делает интересной актерскую работу в фильмах, поставленных по ее сценариям. Но есть еще одна черта, отличающая творческий почерк писательницы. Она, как мало кто в нашей литературе, умеет поэтизировать обыденность. О повседневном, обычном Панова умеет писать лирично. Эта же черта свойственна таланту Нины Ургант. И поэтому не случайной оказалась творческая победа этих двух художников, встретившихся в фильме "Вступление".

Здесь актриса сделала больше, чем я написала, отмечает писательница. Она с удивительной чуткостью и душевной чистотой отнеслась к моей героине и добилась превосходных результатов. В экранизации образ не пострадал, а значительно обогатился.

Чем же принципиально новым в искусстве является образ матери Володи? Ведь на первый взгляд он не отличается от рассмотренных нами выше Варьки, Катерины, да и многих подобных образов, встречавшихся во многих других произведениях. Такая же женщина поначалу появляется и во "Вступлении" - с дешевой кокетливостью одетая, недалекая, давно оставленная мужем с сыном на руках. Женщина с неустроенной судьбой, которая мечтает: "У меня еще будет настоящее счастье. Я еще полюблю и буду любимой" и не умеет построить это счастье.

Нам поначалу нечем восхититься в этой женщине, но есть за что упрекнуть ее. По тому, как она держится, разговаривает, одевается, видно, как скуден, невелик круг ее интересов. Не достало когда-то желания, сил учиться, расти, умнеть, отстала от мужа, он, теперь крупный хирург, ушел к другой, а у нее так и жизнь проходит, день за днем, день за днем. Недалекая, приниженная, прибитая какая-то предстает она перед нами в первых кадрах фильма. Началась война. Ее с сыном эвакуируют из Ленин града. Она пришла на квартиру бывшего мужа, чтобы сын простился с отцом. Есть что-то жалкое в том, как она быстро смотрится на лестнице в карманное зеркальце, как робко, чуть дотронувшись до кнопки, звонит, как приниженно-уважительно задает вопрос новой жене: "Николай Константинович дома?" Не волнуйтесь, не беспокойтесь, уверяет она всем своим видом. Я не причиню вам хлопот. "Вы не хотите, чтобы ваш сын знал, что у него есть брат? Пожалуйста, не беспокойтесь, мальчик не проговорится", - спешит заверить она.

Есть что-то просительное в ее готовности согласиться на любую просьбу, взять деньги от мужа, которые она не хочет брать, а берет.

И ее мечта о счастье любить и быть любимой обернулась банальной связью с проезжим военным, который бросил ее с новорожденной дочкой на руках. Круг незадачливой жизни снова повторяется с печальной и не случайной закономерностью, а соседки судачат за ее спиной, осуждают, презирают.

Но в оценке Володиной матери авторы произведения и актриса не встают на точку зрения соседок. Исподволь, постепенно дают они нам возможность вдуматься в характер героини, помогают открыть и понять ее душу и восхититься ею, не упрекая.

Можно увидеть только приниженность в ее визите к отцу своего сына, но Нина Ургант играет и другое. Да, ее героиня - женщина неразвитая, недалекая, но все ее поведение продиктовано внутренним тактом, глубокой душевной чуткостью. Видимо, большой силы требовало от нее решение привести своего сына проститься с отцом. Судя по разговору с новой женой, она и вообще здесь впервые после разрыва, иначе зачем бы именно сейчас ее просили не проговориться. Но она знает, что не имеет права лишать сына отца и, перешагнув через самолюбие, приходит.

И тем более несправедливо обиженной - ведь ею руководили самые лучшие побуждения - кажется она нам, когда бывший муж протягивает ей деньги. "Он думал, что я пришла из-за денег! Он думал, что я пришла из-за денег!" - вслух повторяет она, и нам становится ясен этот добрый, но "несчастный характер", который становится жалким, не умеет постоять за себя даже в лучших своих намерениях.

Идут по улице два ровесника, едят только что купленное эскимо, она плачет, и уже сын, как брат, утешает несправедливо обиженную мать, а она всем примером своим учит его незлобивости и добру: "Нет, что ты, Володечка, было и у нас хорошее".

Эта женщина с большой и доброй душой всегда прежде думает о других, у нее находят отзвук заботы других, она откликается на окружающих, стараясь не обременить, не обеспокоить их, принести только радость. И в этом проявляется неосознанный ею, но яркий талант человеческого общежития, который она передаст сыну. Самые добрые побуждения руководят ею, и разве можно винить ее, если так несчастливо стремясь к счастью, не умеет она отличить зло и найти умение противостоять ему.

"Я еще полюблю и буду любима", - мечтала она, и вот в эвакуации появился человек, которого она, в слепоте своей и неумении, приняла за любящего. Он самодовольно принимает ее "любовь". А она вся искрится хмельным счастьем, сияет, став вдруг красивой, блистательной даже. В простоте душевной гордится обретенным счастьем, в ослеплении своем не видит самодовольной ухмылки гостя, недовольной мины, когда входит сын. Она всю жизнь, с тех пор как была оставлена мужем, ждала этого мига, ждала, что одарит любимого радостью, осыплет любовью, окружит счастьем, предвосхитит желания. И сияет, и заглядывает в глаза - понравился ли ему сын, понравился ли он сыну? - и читает в доброте своей тот ответ, который хочет прочисть. Ни ВИДИТ, КОГО любит. Но любит же! Так пронзительно точно, вызывая и радость за нее и сострадание к ней, играет Пина Ургант недолгое счастье Володиной матери.

И потом со всей трагической глубиной показывает ее страшное прозрение. В неуютной холодной комнате видно, поселилась она в эвакуации в бывшем монастырском доме - застает ее сын. Повзрослевший сын. Она сникла вся, угасла. В комнате неприбрано, сама неприбрана. Хочет объяснить все сыну, не может, не умеет найти слова: "Вот сестренка твоя. Тамара. Томочка. Правда, красивое имя?"

И вдруг страшное, исступленное рыдание вырывается у нее. "Я не хочу жить!" - оплакивает она свое прошлое, свои ошибки, свое неумение предвидеть их. "Я не хочу жить!" рыдает она, уткнувшись лицом в пеленки, развешанные тут же, в комнате.

У Нины Ургант есть сын, школьник. Когда он посмотрел фильм "Вступление", он сказал: "Мама, возьмем этих твоих детей к нам жить, и все будет хорошо".

Надо сделать поправку на детское восприятие этого недетского фильма, но из такой фразы ясно, насколько жизненно достоверно сыграла Ургант драму женщины с несчастной, по ее вине несчастной судьбой. С, подлинным гуманизмом оправдала она перед нами жизнь этой женщины, раскрыла в каждом, даже неприглядном ее поступке - доброе, истинно человеческое.

Но, собственно, в чем же творческое открытие актрисы в этой роли, выдвинувшее ее после фильма "Вступление" в ряд больших трагических талантов? Ведь и о Варьке и о Катерине она тоже рассказала зрителям с сочувствием, с истинно человеческим состраданием? Все было бы похоже, если бы в фильме образ матери не был соотнесен актрисой с образом Володи, ее сына. Он вступает в жизнь в трудные годы войны. Он, поднятый на ноги ею и воспитанный ею, вступает в жизнь, унаследовав лучшее, что есть в характере матери. Не поступками своими, часто глупыми и безответственными, учила его эта женщина. Она учила его всем строем своей души - откликнуться на горе других, спешить на помощь, видеть в людях лучшее, с доверием и открытой душой жить на земле.

"Нет, Володечка, было и у нас хорошее", - говорила она сыну, обиженная протянутыми деньгами, после свидания с его отцом. Она провожала его в эвакуации на военный завод, снарядила, напутствовала, и сын казался уже старшим братом, когда отъезжала машина, а тоненькая, беспомощная фигурка на снегу все махала, махала ему вслед, оступаясь в наезженную колею дороги.

И в последней сцене, столкнувшись с бедой матери, он, не раздумывая, пришел к ней на помощь. Он отправился в только что освобожденный от блокады Ленинград просить отца о помощи. Поехал без вызова, твердо уверенный, что люди помогут ему в беде. Эту уверенность, как незыблемую основу мировоззрения, воспитала в нем его мать.

Так отражением в Володе раскрывается перед нами суть образа, сыгранного Ниной Ургант. По-новому, во всей глубине, воплощается ее давняя мечта о счастье. Она любит, и любима. Ее любит сын, достойно вступивший в большую самостоятельную жизнь. В самую печальную для нее минуту мы видим в последний раз мать Володи. На фоне сводчатого, забранного фигурной решеткой окна, со своей Томочкой на руках, она смотрится как Мадонна на старых полотнах. Применительно к характеру, сыгранному актрисой, это не странный образ. Она Мать своих детей (у нее даже нет имени в фильме, просто мать Володи) и сумеет вырастить их достойными.

Исполнение этой роли обнаружило большое трагедийное дарование Нины Ургант, которое обещает впереди новые творческие успехи.

М. Ильина, 1968

» Звезды нашего кино