Стево Жигон. "Монолог о театре". "Гамлет" (22.01.1971)

Многие были шокированы, называя моего Гамлета преднамеренным убийцей, потому что я не заколол Полония рапирой сквозь зашевелившуюся портьеру, думая, что мой разговор с Офелией подслушивает король, как описывал Шекспир. Я его вытащил из-за портьеры, увидел, что это не король, а Полоний, который накинулся на меня. Мы стали бороться и в борьбе, валяясь по полу, оказались скрытыми за кроватью королевы. Публика слышала звуки борьбы, и тогда из-за кровати поднялся Гамлет, который просто задушил Полония.

Как режиссер, я считал, что на самом деле убийство, как его замышлял Шекспир, убийство "вслепую", и является убийством преднамеренным. Нельзя убить, не зная, кого убиваешь. Тем более это не может сделать тот Гамлет, которого я себе представлял. Подобное действие слишком бы его обесценило, показало бы его как личность, которая не умеет владеть собой. А я играл Гам лета настолько страстным, что мне не хотелось, чтобы такой его поступок, как убийство неизвестно кого, едва не превратил его страстность в истеричное, раздраженное, необузданное желание как можно скорее отомстить. Таким образом, в нем стало немного меньше дерзости, но зато прибавилась еще одна черта к его обостренному чувству справедливости.

Действие, вероятно, является самым сильным актерским и режиссерским средством выражения. Поэтому нужно быть особенно осмотрительным: неверно выбранное действие может полностью изменить смысл текста, и, наоборот, верная находка может придать тексту такой богатый смысл, о котором ни писатель, ни читатель даже и не задумывались.

Библиотека » Стево Жигон. "Монолог о театре"