Н. Бурляев. "Я смерти не боюсь, я видел свет..". Глава 8

Я предупредил Бенкендорфа и навестил Государя прежде него. Сорокалетний император, в ослепительно крахмальной сорочке, пил утренний кофе и просматривал почту. Солнечное морозное утро нежным золотом вливалось в окна бело-шелковой "чайной комнаты" Зимнего дворца. Граф Орлов, ровесник Государя, его доверенное лицо, доложил о прибытии графа.

- Алексей Федорович, - интригующе шепнул Орлову император и подмигнул, - дай-ка Принцессу!

Орлов не менее лукаво улыбнулся в ответ, подцепил дремавшую в солнечных лучах шоколадную сиамскую кошку, переложил ее с софы на стул подле Государя, прикрыл краем шелковой скатерти.

- Милости прошу, Александр Христофорович, - император жестом пригласил вошедшего Бенкендорфа к столу. - Не угодно ли чаю?

- Благодарю, ваше величество! - Граф почтительно поклонился, охорошил свой голубой мундир и, поглощенный своими "государственными" мыслями, не глядя сел. И тут же взвился вместе с оглушительным воем сиамского зверя.

Государь хохотал от души, до слез. Он, видно, очень любил эту шутку, даже Орлов не мог сдержать улыбки, да и сам Бенкендорф необидчиво пофыркивал.

- Александр Христофорыч, дорогой, - наконец смог выговорить император, - вы всегда так забавно пугаетесь кошек?!

Бенкендорф благодарно улыбнулся, садиться не стал и, сделав серьезное, "государственное" выражение лица, достал из папки список, подал Николаю Павловичу. Император внимательно оглядел бумагу, прочел вступление:

Отмщенье, Государь, отмщенье!
Паду к ногам твоим:
Будь справедлив и накажи убийцу,
Чтоб казнь его в позднейшие века
Твой правый суд потомству возвестила,
Чтоб видели злодеи в ней пример.

Далее Государь пробежал глазами текст стихотворения и выделил еще четыре строки:

Вы, жадною толпой стоящие у трона,
Свободы, Гения и Славы палачи!
Таитесь вы под сению закона,
Пред вами суд и правда - все молчи!..

Он положил листок на стол, достал из утренней почты конверт с крупной надписью: "ВОЗЗВАНИЕ К РЕВОЛЮЦИИ", извлек оттуда такой же список и, многозначительно посмотрев на Бенкендорфа, положил все это рядышком.

- М-да, - промычал император, - приятные стишки, нечего сказать...

Бенкендорф не стал больше сдерживать свое гражданское негодование:

- Вступление к этому сочинению дерзко... А конец - бесстыдное вольнодумство, более чем преступное. Я послал это стихотворение генералу Веймарну, дабы он допросил этого молодого человека и содержал его при Главном штабе без права сноситься с кем-либо извне, покуда власти не решат вопрос о его дальнейшей участи. Я распорядился о взятии его бумаг как здесь, так и на квартире его в Царском Селе.

Бенкендорф умолк, ожидая реакции на свое обращение.

В "чайной комнате" воцарилась тишина. Мерно цокали часы, потрескивали дрова в камине, из окон доносились звуки проснувшегося Петербурга. Император думал. Наконец, словно вглядываясь в свои мысли, внятно произнес:

- Если обнаружатся еще... другие подозрительные бумаги, наложить на них арест. Велите старшему медику гвардейского корпуса посетить этого господина и удостовериться, не помешан ли он. А затем... - Государь глубоко вздохнул, будто и ему теснило душу. - Мы поступим с ним согласно закону. Я полагаю - на фронт, на Кавказ...

Библиотека » Н. Бурляев. Страницы жизни М.Ю. Лермонтова. Киноповесть