Поиск на «Русском кино»
Русское кино
Нина Русланова Виктор Сухоруков Рената Литвинова Евгений Матвеев Кирилл Лавров

Золотая коллекция русского кино
Смотрите сегодня:
"Карьера Димы Горина"

"Нет, ребята, такого начальника, мне, наверно, уже не найти..."

Тут мне придется сделать неожиданное признание - похвалить тех, кого хвалить у нас обычно не принято.

Помимо тех, кто снимал на фронте, далеко не самую последнюю роль в общем успехе советской кинохроники военных лет сыграли те, кого обычно без особой любви и уважения именовали и именуют у нас не самым возвышенным словцом - "начальство", а чаще - "рукой водители", "начальнички", "горе-начальники", и т.д. в этом роде...

Между тем и у представителей этого непопулярного слоя, в том числе и у руководства советской кинохроники, в годы войны появились свои особые трудности .А ведь от его умелых и своевременных действий тоже зависел общий успех дела. И зависел более чем ощутимо, чем в условиях мирной жизни.

Знакомясь с творческим наследием чиновников, командовавших в самые разные годы советским киноискусством, невольно замечаешь, что едва ли не все они глубоко и тяжко страдали от одной и той же непоправимой беды - киношный народ нашим начальникам все время попадался не тот, который бы им требовался для выполнения "больших и ответственных задач".

Был этот народец и непослушен, и несознателен, и упрям. И все время норовил снимать не по мудрой партийной указке, а на свой лад. Потому-то и в глухие сталинские времена, и в светлые годы краткосрочной хрущевской оттепели, и в застойную эпоху нашим несчастным киноначальникам все время приходилось вверенную им кинематографическую братию вразумлять, наставлятъ на путь истинный. О том, в сколь дуболомной форме велась сия идейно-воспитательная работа, уже предостаточно рассказано 3.

А как вели себя кинонаставники в войну? Еще больше озверели, используя суровые законы и особенности военного времени или, может быть, малость поумнели после того, как жареный петух известно куда клюнул?

При первом знакомстве с бумаготворчеством начальников и сотрудников Кинокомитета и, в частности, Главка кинохроники может показаться, что и в годы военного лихолетья в их творческой палитре абсолютно ничего не изменилось. То же самое вечное недовольство тем, что и как снимается, те же неизменные понукания, горькие попреки, разносы, периодически перерастающие в суровые и жесткие приказы.

От многих приказов и циркуляров, вышедших из-под пера руководителей Кинокомитета, у тех, кто работал на фронте, крылья за спиной вырасти явно не могли. Да и письма, телеграммы, циркуляры, уходившие на фронт не из самого Комитета, а из канцелярии Главка кинохроники (заведения рангом ниже), по тону, надо сказать, были ничуть не более нежными. И в них - тот же самый постоянный зудеж, недовольство подчиненными, горькие попреки и грозные предупреждения.

Человек, никогда не видевший хроники, снятой нашими фронтовыми операторами, и взявшийся судить об истинном качестве их работы только по приказам Главка и редакторским отзывам, наверняка подумает о том, что наши документалисты абсолютно завалили порученное им дело, проспали и прозевали все на свете. Тем более что в суровых приказах и разносных отзывах на снятый материал без особых различий подвергаются экзекуции и настоящие "грешники", и самые лучшие асы нашего фронтового репортажа. Достаточно сказать, что однажды Главк кинохроники поднял вопрос об отчислении с фронта такого храбреца и замечательного мастера, как Владимир Сущинский. От души доставалось подчас в этих казенных эпистолиях и такому асу, как Валентин Орлянкин, прославившийся своими поразительными и рискованнейшими съемками уличных боев в Сталинграде.

Однако, уже с головой погружаясь в пучины редакторских отзывов, постепенно начинаешь замечать, что и выговоры, и строгие напоминания, и даже жесткие окрики обнаруживают под собой не только обычную редакторскую чесотку и панический ужас перед тем, "как бы чего не вышло", а подчас и вполне здравую основу.

Выговаривают - и не так уж редко - совершенно по делу, а выволочки и порки порой более чем заслуженны. Самое же удивительное заключается в том, что главной мишенью критических редакторских стрел оказываются операторские подтасовочки, подмены, всевозможные ухищрения выдать инсценированные съемки за подлинный "боевой материал". Невероятно, но факт - киноначальники военной поры бьются за правду на экране! (Об этом чуть позже.) И на самом деле (говорю это безо всякой иронии) - очень хорошо руководят!

И это притом, что в годы военного лихолетья руководить кинохроникой оказалось делом просто несопоставимо более сложным, чем в предвоенный период. Нужно иметь в виду, что задачи, вставшие перед документалистикой, оказались во много раз более трудными, а объективные условия работы несопоставимо худшими. На студиях сильно поредели кадры. Стало намного меньше пленки (пошла на особые нужды армии). Был жуткий дефицит электроэнергии (процесс обработки негатива в любую минуту мог остановиться, и бесценный материал подчас просто-напросто погибал еще недопроявленным). Этот ряд незнакомых ранее трудностей можно было бы продолжать до бесконечности. А между тем хроника теперь должна была работать куда более оперативно, более информативно и более содержательно, чем до войны.

Между тем и у самого руководства кинохроникой в годы войны появились еще и свои особые проблемы. Оперативно и эффективно руководить киногруппами, разбросанными по всем фронтам, из единого центра - это уже само по себе оказалось делом и непривычным, и непростым. А тут еще вышло так, что в период наступления немцев на Москву Главк кинохроники был эвакуирован аж в Новосибирск. Руководить фронтовыми операторами "из глубины сибирских руд" было просто невозможно. Пришлось выкручиваться, создавая новые структуры управления и связи с киногруппами, разбросанными от Черного до Белого моря.

Нашего запоздалого доброго слова руководители советской кинохроники военных лет заслужили хотя бы потому, что приложили поистине титанические усилия к тому, чтобы у фронтовых киногрупп была кинопленка, необходимая аппаратура, какие-никакие транспортные средства, продовольственное снабжение, военное обмундирование, а затем и настоящие воинские звания и настоящие погоны, а у семей погибших фронтовых операторов хоть и не сразу - пенсии, приравненные к пенсиям погибшим на войне офицерам Красной Армии. Все эти, казалось бы, такие элементарные, само собой разумеющиеся условия между тем не с неба упали, а были буквально добыты, вырваны у руководства страны бесчисленными обращениями и ходатайствами.

Нельзя не отметить, что руководство советской кинохроники в годы войны проявило также и недюжинную гибкость и инициативность в поисках наиболее оптимальной формы организации работы фронтовых киногрупп. Быстро накапливавшийся опыт работы в новых условиях давал возможность уточнять и серьезно корректировать систему управления, делать ее менее громоздкой и более мобильной. И надо отдать должное тогдашним руководителям Главка кинохроники и Кинокомитета - они не стеснялись теребить и беспокоить "лишний раз" руководство страны своими предложениями о совершенствовании работы системы кинохроники (идея создания специального отдела фронтовых киногрупп, Центральной оперативной киногруппы для выполнения особо сложных и ответственных заданий и др.). Тут надо бы отметить и самого начальника Главка кинохроники Ф.М. Васильченко и умного, твердого и инициативного руководителя Отдела фронтовых киногрупп Марка Трояновского.

Но, пожалуй, самой высокой оценки в работе немногочисленного аппарата Главка кинохроники заслужили его редакторы. Их было совсем мало, но именно их повседневная и четкая работа обеспечивала мобильность и эффективность общего руководства фронтовыми киногруппами.

Редакторы рецензировали буквально каждую фронтовую киносъемку, будь то небольшая партия свежего, только что прибывшего материала, или уже целый, вполне законченный сюжет. Рецензия немедленно пересылалась на фронт авторам представленного материала. Именно по оценкам и замечаниям, изложенным в заключении, руководитель киногруппы и его операторы в основном и корректировали свою работу, т.к. чаще всего они даже и не имели возможности увидеть отснятый ими материал - еще непроявленным он при первой же оказии отправлялся в Москву

Над этими рецензиями и, как правило, достаточно краткими редакторскими заключениями сегодня можно только с тихой завистью вздыхать - настолько они точны, основательны и доброжелательны. В кои-то веки киноредактура проявила себя не в качестве цензора, цепного пса начальства, устрашающей дубины, а подлинно творческим, конструктивно-созидательным институтом. Конечно, никакой идиллии между снимающими на фронте и оценивающими их работу людьми в редакторских кабинетах не было и быть не могло. Но и те, и другие оказались тогда не в противофазе своих главных устремлений, а были как бы захвачены одной и той же неудержимой исторической волной. Комитетская редактура сумела не только вовремя углядеть новое, свежее, живое в работе наших фронтовых операторов, но даже и поддержать, прямо скажем, достаточно смелые, неожиданные для сталинской эстетики новации.

И фронтовые операторы, и их кураторы к исходу 1943 года не просто пришли к убеждению, но уже и блестяще заявили в лучших своих работах, что главное на войне - не только пушки, мощные танковые атаки, армады несущихся штурмовиков, но - сам человек. Шаг за шагом преодолевая догмы и ограничения казенной эстетики, профессиональные привычки и штампы, наработанные в довоенной документалистике, наши фронтовые операторы все ближе и ближе пробивались к заповедной правде о войне.

Но, как вскоре выяснилось, это устремление не получило поддержки у верховного советского руководства и были приняты самые решительные меры к тому, чтобы поставить документальную киномузу на место.



Статьи »




Сергей Бодров-младший Алексей Жарков Екатерина Васильева Сергей Бондарчук Людмила гурченко  
 
 
 
©2006-2024 «Русское кино»
Яндекс.Метрика